— Мистер Батлер, — с мягкостью профессионального психотерапевта спросила Лиз, — а почему вы хотите жениться?
— Зовите меня Гарри, — любезно предложил «пациент». — Жениться я не хочу. Меня интересует временная помолвка.
— Вы принципиальный противник брака?
— Вовсе нет. — Он пожал плечами. — Если встречу подходящую женщину, в подходящее время… Сейчас это преждевременно.
Вдруг глаза его затуманились, а красивое лицо омрачила какая-то печальная мысль.
— Понимаете, Лиз, если мы с вами объявим о помолвке, то самый дорогой для меня человек…
— …будет ревновать! — догадалась Лиз.
— Нет. Она будет счастлива. Это ее последнее желание.
Он судорожно вздохнул, и адамово яблоко на его шее резко дернулось. В глазах его стояло отчаяние, костяшки сжатых в кулак пальцев побелели.
У Лиз сжалось сердце. По всему видно, эта женщина очень дорога Гарри. То есть мистеру Батлеру. Его искреннее чувство тронуло Лиз. Неискренность и лицемерие доктор Уилкинсон всегда различала каким-то шестым чувством. И теперь она не сомневалась, что Гарри глубоко переживает.
— Скажите, а кто она?
Красавец-миллионер отвел взгляд. Казалось, он стесняется признаться в своей слабости.
— Это моя бабушка.
Когда он вновь поднял на Лиз глаза, перед ней снова был хорошо знакомый персонаж иллюстрированных журналов — решительный, неуязвимый, самоуверенный. Не поддаваться слабости, не пасовать перед трудностями, все держать под контролем! Но Лиз на мгновение открылось его истинное лицо, нежная, уязвимая душа. Лучше бы она этого никогда не видела!
— Она умирает, — коротко сказал Гарри.
— Чем она больна?
— Ей восемьдесят восемь лет. В таком возрасте не требуется точно устанавливать диагноз. По-видимому, она просто устала жить.
Лиз кивнула с пониманием и сочувствием.
— А что говорят врачи? Сколько ей осталось?
— Точно не могут сказать. Может, уже завтра. А может, через месяц.
— А может, через год?
Только по печально опущенным уголкам губ можно было догадаться, какую глубокую боль причиняет ему этот нелегкий разговор. Он покачал головой:
— Год? Исключено. Моя бабушка — необыкновенно решительная женщина. Она сказала, что готова встретить смерть. Будет так, как она решила.
Лиз стиснула пальцами подлокотники кресла. Им движут любовь, забота и сострадание. Но достаточно ли этого для того, чтобы она приняла его странное предложение?
— А почему вы выбрали меня?
— А почему вас это удивляет?
— И все же.
Он поднялся, обошел стол, взял ее за руки и заставил подняться. Прежде чем она успела опомниться, он обнял ее и прижал к груди. Лиз словно парализовало. Она не могла двинуться в кольце его сильных рук, не могла и не хотела. На самом деле у нее было одно желание — чтобы он никогда ее не отпускал. Так сладко было ощущать жар его тела, чувствовать нежный плен его объятий, слышать его прерывистое дыхание!
