Он отец моавитян доныне. И младшая также родила сына, и нарекла ему имя: Бен-Амми, говоря:
вот сын рода моего. Он отец аммонитян доныне" (Бытия, гл. 19, ст. 30-38). Что же здесь могло быть такого, что побудило бытописателя включить этот, вовсе ненужный для понимания судеб народа Божия, рассказ в скрижали священной истории? Только одна строка: "Нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли". Вот ради этих слов включено все событие в нить устроения народа Божия на земле, и даже в нить устроения человечества на земле. Речь - грустна, тосклива; сестры советуются; должно рождение победить смерть: ведь у них ключи жизни и бытия, за которые они ответственны. И обе как бы в сомнамбулическом сне, во время которого человек проходит над пропастью по тонкой и хрупкой дощечке, прошли и взяли что нужно, что указано вечною природою, с трепещущим сердцем, по всему вероятию, с крайним страхом и... не загасли, как свечка, но имели вечную молитву после себя и о себе в своем потомстве. Вот что хотел сказать бытописатель; и хотел как бы предостеречь родителей, и племена, и закон: что, если они станут на дороге рождения - женщина все-таки станет рождать; рухнет под ней дощечка - и все-таки она будет рождать, даже не останавливаясь перед поступком, описанным в Бытии, или... перед грехом детоубийства, как в наши дни. Словом, - тут абсолют. Но и кроме того: если бы сила рождения в своей непобедимости не доходила до этих вершин, описанных здесь Моисеем, и в случае крайности даже через них не переступала, - конечно, смерть, не знающая для себя законов, одолевающая препоны воли нашей, давно бы одолела рождение и одна царила на земле. Так называемое "беззаконное рождение", - а описанное ли Моисеем не входит в эту рубрику! - и стоит одно несокрушимым и несокрушаемым залогом, что мы мистически и религиозно обеспечены в победе над смертью: это - как радуга, данная Ною, что "потопа больше не будет"! Без него каких законов, необдуманных и неосторожных, мог бы натворить, - да и натворил ведь, - человек о роднике своего бытия. Теперь же, когда поток жизни хлещет через всякий неосторожный забор и девушки, даже вынужденные убивать рожденное, все же опять и снова рождают, убиваются сами - и рождают, квиетизм человечества обеспечен. "Ключи жизни" вверены герою и ангелу.
______________________
* Буквальный перевод г. Мандельштама выразительнее (именно - физиологичнее, как и отвечает духу рассказа): "И поселился Лот в горах, и обе дочери его с ним... И старшая сказала младшей: отец наш стар, а мушины нет на земле, чтобы сойтись с нами по обыкновению всей земли. Пойдем, напоим отца нашего вином, и ляжем с ним, и оставим от отца нашего живое потомство... Поутру сказала она младшей: ведь вчера я лежала с отцом нашим; напоим его вином и в эту ночь: поди, полежи с ним, и оставим от отца нашего живое племя... И забеременели обе от отца своего". Именно,
