— Элизабет, милая, поздравляю! Рад, что кто-то проявил здравый смысл! — Мистер Моул накрыл ладонь падчерицы своей. Когда он повернулся к миссис Моул, в глазах у него стояли слезы радости. — Мы будем по ней скучать, правда, дорогая?
— Ричмонд отсюда недалеко, — отозвалась мать Элизабет.
Шрёдеры оказались современными родителями. Их дети не соблюдали режим дня, поздно ложились спать и прекрасно себя чувствовали среди взрослых. Бруно-младший, Аннабелль и Бонни Мэй подопечными Элизабет не считались и едва с ней разговаривали.
Дом в Ричмонде-на-Темзе был всегда полон гостей — актеров и художников, с которыми дружила миссис Шрёдер, а также промышленников, предпринимателей и их жен, с которыми дружил мистер Шрёдер.
Жены чуть ли не с порога выясняли, что Элизабет — няня. Вероятно, они прощали эксцентричную жену Бруно за бесцеремонное смешение обслуги и гостей, но Элизабет не прощали и демонстративно игнорировали. Мужья с ней заигрывали и, видимо, считали очаровательной диковинкой, украшающей лондонский дом Шрёдеров.
Каждый вечер Элизабет ужинала за общим столом и слушала разговоры, которые в одно ухо влетали, в другое вылетали. Смысл она не улавливала и чувствовала, что совершенно не разбирается в искусстве, бизнесе, политике и жизни вообще.
Элизабет научилась определять, которые из гостей занимаются искусством, и садиться поближе к ним, чтобы не раздражать жен предпринимателей. Миссис Шрёдер навещали писатели и музыканты, но чаще — художники. Еще Элизабет научилась различать скучное, высокопарное и буржуазное. Любить такое считалось дурным тоном. Любить следовало джаз и выпивку, а не деньги и правила хорошего тона. Полагалось презирать манерность во всех проявлениях, включая творчество большинства художников, но не Творчество и Искусство вообще, которым следовало поклоняться.
Основы предпринимательства оказались куда сложнее. Насколько поняла Элизабет, предпринимательство тесно связано с политикой и погодой. Президент Франции мог диктовать цены на уголь в Англии, а немецкие социалисты и ураган в Карибском регионе — спрос на стиральные машины. Элизабет гадала, как все это отражается на мистере и миссис Моул в Кэтфорде.
Люди круга Шрёдеров не тратили время на газетные сплетни и считали себя выше обывателей с их мелкими проблемами, обывателей, которые думают лишь о том, чем бы набить живот. Элизабет благодарила судьбу за то, что оказалась в таком утонченном обществе. Нить ее жизни протянулась от Рейчел к Майклу и, завернув в сестринскую и в квартиру в Пимлико, привела ее от Майкла к миссис Брайон, а затем к миссис Шрёдер и этим замечательным людям.
