— Да, конечно.
— Может, пойдешь к Лизе, повосхищаешься ее покупками, она сегодня весь день говорила только про тебя, — мягко улыбнулась Катя.
Спустя несколько минут Сергей уже сидел в комнате дочери и рассматривал ее платьица, маечки и шляпки, даже не заметив, как быстро перешел от сдержанного недоверия к Катиным словам к полному согласию с ее решениями.
А Катя в это время упорно штудировала договоры, внимательно перечитывала английские статуты и с чувством растущего удивления выписывала свои заметки на листке бумаги. Она подключилась к Интернету, открыла поисковый сайт и, пока ждала ответа на свой запрос, краем глаза увидела рекламу какого-то журнала, на обложке мелькнуло знакомое лицо, Катя зашла по ссылке и увидела в фото из светской хроники: нежно льнущих друг другу Алексея и Женю Жукову. В ее голове зазвучали брошенные девушкой Сергею, казалось бы, пошло-банальные слова: «Ты еще пожалеешь!», злой взгляд Алексея и его ирония, граничащая с жестоким сарказмом.
Катя с еще большим энтузиазмом принялась анализировать контракты, через час с небольшим в ее голове все, наконец, встало на свои места. Подпиши Сергей договор в таком виде, он взвалил бы на себя почти неподъемное финансовое бремя, которое ни при каком раскладе не должно было бы ложиться на него, это было все равно, что выйти на верх самой высокой башни и собственными руками разбросать деньги, ценные бумаги, дома и машины, в общем, это было равносильно финансовому самоубийству. Англичане бы, конечно, удивились такой трактовке их контракта, но возражать бы точно не стали — кто же откажется от плывущей в их руки огромной золотой рыбки, целого золотого кита.
Конечно, не мешало бы обсудить это вопрос с кем-нибудь еще, но Кате не приходил в голову ни один вариант. Она отправилась за Сергеем, готовая обрушить на него свои сенсационные открытия. Катя прошла по первому этажу, его не было нигде, поднялась наверх, посмотрела в спальне — нет, в детской тоже было тихо, она напоследок решила заглянуть и туда. Катя открыла дверь и замерла, Лиза уютно устроилась, свернувшись в клубочек и подложив ладошку под щечку, Сергей вытянулся рядом поверх одеяла, обняв дочку одной рукой, а другую, закинув за голову. На детской кровати под розовым балдахином он смотрелся не глупо, нет, трогательно. В мягком свете ночника были видны темные круги у него под глазами, хмурые морщины на лбу и начавшая пробиваться щетина на подбородке — от любви, Катя уже призналась себе в этом, защемило сердце. Она подошла на цыпочках к Сергею, провела рукой по его колючей щеке, зашептала на ухо: «Вставай, дорогой! Вставай!». Он смешно заморгал, непонимающе уставившись на Катю, потом улыбнулся, встал и поплелся за ней в сторону своего кабинета.
