Вечерняя Москва, яркие огни, рестораны, дорогие витрины. Она убеждает себя, что поездка в Майбахе не такое уж неслыханное дело. И это тоже было в ее жизни: роскошный лимузин, ласковая кожа сидений, мысли, чувства о мужчине, которому все это принадлежит…
Город остается позади, сердце стучит все сильнее и сильнее, руки нервно сжимают блестящую сумочку. Зачем, зачем она согласилась на эту поездку? Лежала бы сейчас в теплой постели с трогательным романом в руках и не ехала неизвестно куда, неизвестно зачем.
В машине играет старый джаз, скоростное шоссе сменяет узкая дорога с высокими дубами по обе стороны от нее. Огромные дома теряются вдали за неприступными заборами. Поворот, еще поворот, темнота, только снопы света от ярких огней машины. Тревожно, очень тревожно! Да вообще, куда он завез ее! Кошмар! Да уж эта поездка богата на нелепые события! Подъем в горку, съезд с нее, машина плавно тормозит перед высокими коваными воротами, неслышно въезжает в них, короткий путь вдоль искусственного озера с фонтаном и вот они перед ярко освещенным крыльцом. Теплый, чуть розоватый свет фонарей позволяет Кате рассмотреть большой дом, похожий на средиземноморскую виллу, с изящной балюстрадой, круглыми балкончиками и лаконичной элегантностью форм. Дом для принцессы — думает Катя.
— Прошу вас! — водитель распахивает дверь, — господин Дорофеев и Лиза ждут вас, — тепло улыбается он.
Ну Лиза, так Лиза! — Катя стремительно шагает в дом.
Огромный холл высотой в два этажа со стеклянным куполом, в который видно звездное небо, шпалеры на стенах, дворцовый паркет и обюссоновский ковер в центре всего этого великолепия.
— Добрый вечер! А мы уже заждались вас! — немолодая круглолицая женщина шагает Кате навстречу. На ней белый передник, кружевная наколка в волосах, ну прямо экономка из 19 века! — Проходите в гостиную, я подам ужин туда, — продолжает она.
— Папа, папа! Перестань! — заливистый детский смех раздается из глубины дома, ему вторит низкий мужской.
Катя неслышно входит в комнату, Сергей в потертых джинсах и футболке с глупым рисунком уютно расположился на диване. О недавней катастрофе напоминает только загипсованная нога и несколько ссадин на лице, правда, присмотревшись, Катя видит суровые морщинки около рта и скованность движений. На вытянутых руках он держит смеющуюся маленькую девочку, ее белокурые волосы выбились из-под кокетливых бантиков, щечки раскраснелись, а глазки сияют, как драгоценные камни. Прекрасные серые глаза ее отца. Девочка похожа на крошечную фею, на ней прелестное розовое платьице и балетки, подозрительно напомнившие Кате ее собственные от Маноло Бланик.
