Репрессивный способ регулирования межсословных отношений был специфичен для СССР 20-50-х годов XX века. После смерти Сталина была утеряна политическая воля, необходимая для масштабного репрессивного регулирования межсословных отношений, и сословная система закоснела. Послесталинские сословия так «приспособились» к нецелевому использованию ресурсов, к их расхищению и сбору нелегитимной сословной ренты, что вся система сословного распределения оказалась нефункциональной, что проявилось в феномене тотального и официально ничем не компенсируемого дефицита. Выборочные репрессии 60-80-х годов XX века против отдельных работников торговли, общественного питания, милиции и т. д., по-видимому, только способствовали выработке более изощренных способов нецелевого использования ресурсов, усугубляя проблему их несправедливого распределения. Сколько ни сажали нарушителей социалистической законности, дефицит не уменьшался. Нецелевое использование ресурсов, их расхищение и нелегитимный сбор сословной ренты в 60-80-е годы «брежневского застоя» превратились в обыденную практику. «Посадки» скорее, наоборот, стимулировали развитие теневой экономики и трансформацию ресурсов в товары, которые поступали на «черный рынок», где можно было купить все, что было «дефицитом» в системе государственного распределения.
Распад системы советских межсословных отношений
Система советских межсословных отношений основывалась на базовом статусе члена КПСС, руководящей роли партии и ее номенклатуре — как каркасе социального устройства и репрессиях как механизме социального регулирования. Прекращение массовых репрессий, а потом и ликвидация конституционной «руководящей роли КПСС» привели, в частности, к крушению основ сословной системы и к всеобщей неопределенности статусов прежде всего за счет деструкции сословного распределения ресурсов. Распад СССР был в первую очередь распадом системы межсословных отношений общества, так как, еще раз подчеркну, в сословном государстве общество от государства неотделимо. Членство в КПСС потеряло свою социальную значимость, а номенклатура исчезла вместе с партийными институтами подбора и расстановки кадров.
Дефицит материальных ресурсов[40] для распределения в сочетании с идеологической беспомощностью советской власти привел к расхищению СССР бывшими союзными республиками, сопровождавшемуся крушением системы советской сословности. Советская идеология к тому времени была амортизирована настолько, что уже не могла использоваться для оправдания всеобщего дефицита, необходимого как утверждала КПСС для достижения когда-то великих, но потерявших свою привлекательность целей. В поисках новой идеологии советские интеллигенты читали и перечитывали труды классиков марксизма-ленинизма и впитывали обрывки импортных концепций социального устройства, доходившие до них в основном в самиздате в виде переводов трудов экономистов, политологов, социологов и философов. Непереваренные импортные обществоведческие различения, принципиально не применимые к отечественному сословному устройству, стали в конечном счете теоретической и аксиологической основой перестройки.
