Но Элла лишь отвернулась от окна и долго медлила, прежде чем заставить себя поднять жалюзи и взглянуть на мальчиков. Дети… при мысли о них сжималось сердце, хотя прошло более пятидесяти лет с тех пор, как ее дочь была ребенком, и более двадцати с тех пор, как она в последний раз видела внучек.
Сжав губы, Элла решительно направилась в ванную комнату. Этой дорогой она сегодня не пойдет. Не станет думать о дочери, которой нет, о внучках, которых она никогда не увидит, о жизни, отнятой у нее. Иссеченной так же радикально, как раковая опухоль. Не оставившей даже шрама, чтобы лелеять. Чтобы помнить.
Все чаще и чаще Роуз Феллер приходило в голову, что босс слегка тронулся.
Нет, она давно знала, что все считают своих боссов ненормальными. Ее друзья, скажем Эми, вечно жаловались на неразумные требования, грубое обращение, пьяные похлопывания по заду на корпоративных пикниках…
Но теперь, сидя в конференц-зале на общем собрании, стараниями Дона Доммела ставшем еженедельным пятничным ритуалом, Роуз снова осознала, что один из отцов-основателей не просто чудак или несколько эксцентричный господин, или какие еще там обтекаемые эпитеты обычно приберегаются для влиятельных людей или больших шишек, нет — он попросту рехнулся.
— Люди! — гремел этот великий человек, тыча кулаком в таблицу со сводным графиком дел, которые вела фирма. — НУЖНО работать ЕЩЕ ЛУЧШЕ! ЭТО ХОРОШО, но НЕ ПОТРЯСАЮЩЕ! А с такими талантами, которые работают в фирме, даже ПОТРЯСАЮЩЕ — СЛИШКОМ МАЛО. Изгоним понятия «СЕРОСТЬ» и «ПОСРЕДСТВЕННОСТЬ» и, подобно ОЛЛИ, БУДЕМ СТРЕМИТЬСЯ к совершенству!
— Да ну? — пробормотал сосед справа, тоже помощник адвоката, парень с мелко вьющимися рыжеватыми волосами, чья кожа, белая, как снятое молоко, была верным знаком того, что бедняга вырабатывал оплачиваемые часы, а следовательно, нечасто бывал на воздухе. Саймон Как-там-его…
Роуз пожала плечами и устало обмякла на стуле. Интересно, во многих адвокатских фирмах бывают подобные собрания? Сколько молодых адвокатов получают в качестве праздничных премий сделанные на заказ скейтборды с затейливо выведенным «ДОММЕЛ ЗАКОН» вместо полагающихся наличных? Сколько главных партнеров еженедельно кормят сотрудников речами, изобилующими спортивным жаргоном и метафорами, в сопровождении оглушительно гремящей из динамиков «Похоже, я могу летать»? И вообще — у многих ли фирм имеется что-то вроде собственного гимна? Вряд ли.
Роуз поморщилась.
— Кто такой этот Олли? Человек или вещь? — не унимался Саймон Как-там-его. Роуз снова пожала плечами в надежде, что пронизывающий взгляд Дона Доммела ее обойдет. Ей казалось, что Дон Доммел всегда был спортсменом. Пробежал трусцой через семидесятые, промчался через восьмидесятые и даже успел завершить несколько триатлонов, прежде чем очертя голову ринуться в отважный новый мир экстремальных видов спорта, увлекая за собой всю фирму. В какой-то момент, после своего пятидесятого дня рождения, он решил, что обычных тренировок, какими бы напряженными они ни были, все же недостаточно. Дон Доммел хотел быть не просто подтянутым, а нервным и угрюмым, решительным и хладнокровным. Желал быть пятидесятитрехлетним адвокатом на скейтборде. Дон Доммел, очевидно, не видел в этом особого противоречия.
