Роуз подъехала к дому. По двору носилась Шанель, золотистый ретривер, собачка Сидел. Как раз в тот момент, когда Роуз, ухватив сестру за бретельки, подняла на ноги, сначала в верхней спальне, потом в прихожей зажегся свет.
— Вставай! — скомандовала Роуз. Мэгги споткнулась и, безвольно пошатываясь, побрела по двору, пока не добралась до входной двери современного здания весьма странных очертаний, которое отец и мачеха называли домом. Несчастные кусты живой изгороди по воле Сидел были безжалостно искромсаны, превратившись в причудливые завитушки, на коврике перед дверью краснела надпись: «Добро пожаловать, друзья».
Роуз всегда считала, что коврик купили вместе с домом — мачеха не была особенно гостеприимна, не говоря о дружелюбии.
Мэгги поковыляла к крыльцу, нагнулась. Роуз показалось, что сестру сейчас вырвет, но та сунула руку под плиту дорожки и выудила ключ.
— Можешь идти, — выдавила Мэгги, прислонясь к двери и пытаясь вставить ключ в скважину. — Спасибо, что подвезла, а теперь исчезни.
Не потрудившись повернуться, она прощально взмахнула рукой, но тут двери распахнулись и порог переступила сама Сидел Левин-Феллер: губы поджаты, халат туго перехвачен поясом, обтягивая тощую фигурку, лицо блестит от крема. Несмотря на бесчисленные тренировки, тысячи долларов, вбуханные в инъекции ботокса[3], и недавно сделанную тату — подводку на веках, красивой эту даму назвал бы разве что слепой. В дополнение к крошечным тусклым карим глазкам природа наградила ее огромными раздувающимися ноздрями — дефектом, который, по мнению Роуз, пластические хирурги исправить не могли, поскольку Сидел наверняка замечала, что может легко запихнуть в каждую по еврейской колбаске, и уж, конечно, не пожалела бы никаких денег, чтобы приобрести приличный вид.
— Она пьяна! — завопила мачеха, раздувая ноздри. — Ах, какой сюрприз!
Как обычно, она адресовала наиболее язвительные реплики в пространство, словно сообщая свои наблюдения некоему невидимому зрителю, который, несомненно, примет ее точку зрения. Роуз помнила десятки, нет, сотни ядовитых стрел, свистевших мимо ушей ее… и сестры: «Мэгги, тебе следует уделять больше внимания урокам! Роуз, не думаю, что тебе так уж необходима вторая порция».
— Мимо тебя не проскочишь, верно, Сидел? — встрепенулась Мэгги.
Роуз невольно фыркнула, и на мгновение сестры снова стали одной командой, объединившись против общего грозного врага.
— Сидел, мне нужно поговорить с отцом, — бросила Роуз.
