Монахи ответили: "Мы и уходим из твоих городов и областей, как ты приказал. Но так как нам предстоит к нашим братьям длинная дорога, то мы, нуждаясь в продовольствии, заготовляли его, чтобы иметь запасы в пути и не стать жертвою голода".
На это царь сказал им: "Побоявшийся угрозы смерти не станет заниматься заготовлением пищи".
"Это хорошо сказано тобою, царь,— отвечали они,— ибо убоявшиеся смерти заботятся о том, как бы им избегнуть ее. Но как назвать таковых, как не остановившимися перед напором течения и испугавшимися его? Кто совсем не надеется найти чтонибудь там, в вечности, тот печется о земном и, потому, боится смерти. Мы же, издавна возненавидев мир и все мирское, идя по трудному и узкому пути ради Христа, не боимся смерти, не дорожим земным, но стремимся только к будущей жизни. А так как смерть, которою ты угрожаешь, будет переходом в лучшую вечную жизнь, то она для нас скорее желательна, чем страшна".
Царь, желая поймать их на слове, сказал: "Как так? Ведь вы только что сказали, что уходите, как я и велел, из моего государства. А если вы не боитесь смерти, то чем объяснить ваше бегство? Вы солгали это изза пустого хвастовства".
"Мы,— отвечали монахи,— убегаем не потому, что устрашились угрожаемой смерти, но из сострадания к тебе, чтобы не сделаться виновниками лишняго преступления с твоей стороны. Посемуто мы и предпочли уйти. Когда твои угрозы дошли до нас, то мы вовсе их не боялись". Тогда разгневанный царь велел сжечь их. И скончались слуги Христа через сожжение на костре, заслужив мученические венцы. После этого вышло постановление: если гденибудь будет найден монах, то чтобы он убивался без всякаго следствия. Вследствие такого постановления в этой стране не осталось ни одного из монашествующих, кроме скрывавшихся в горах, в земных расщелинах и пещерах. Таково было положение христиан в этой стране.
Стремление царевича Иоасафа к познанию истиннаго Бога.
Между тем, царевич Иоасаф, о котором я упомянул выше, живя в неприступном, выстроенном для него дворце, достиг юношескаго возраста, получил основательно образование — эфиопское, персидское и греческое. Он был не менее даровит, чем прекрасен; был весьма разсудителен и отличался всеми другими хорошими качествами. Иоасаф предлагал учащим его такие вопросы о природе, что они удивлялись проницательности и сообразительности ребенка. Царь поражался красотою его лица и качествами его души. Он дал приказание жившим с ним скрывать от него все печали и бедствия жизни, а также и то, что смерть полагает конец всем земным наслаждениям. Авенир льстил себе тщетными надеждами, полагая, что он своими приказаниями достигнет желаемаго. Но каким образом смерть можеть быть скрыта от природы человеческой? Не скрылась она и от царскаго сына. Задумываясь над всем, что возбуждало его мысль, он размышлял относительно себя, по какой причине отец осудил его на такую неприступную затворническую жизнь, запрещая всякому желающему доступ к нему. Он понимал, что это происходит по приказанию отца, но, тем не менее, не решался спросить его об этом, считая невозможным, чтобы отец его замышлял что-нибудь ему неполезное. С другой стороны, он разсуждал так: если это происходит с ведома отца, то, если он и спросит, его, тот не скажет правды. Поэтому он решил узнать об этом от других. У него был один воспитатель, котораго он любил больше всех и с которым был в самых близких отношениях. Призвав его к себе и почтив подарками, он начал разспрашивать его, что за причина того, что отец держит его взаперти между четырех стен. "Если ты,— заключил он,— ясно объяснишь мне это, то ты будешь первым моим советником, и я заключу с тобой завет первой дружбы".
