В этой дискуссии я с таким жаром отстаиваю сказки, поскольку знаю их и люблю больше; всего. Но это вовсе не значит, что я отвергаю любой другой жанр детской литературы. А вот сторонники этих других часто выносит сказке суровые приговоры. Примерно раз в столетие какой‑нибудь умник объявляет ее вне закона. Возможно, стоит сказать несколько слов в защиту сказки как детского чтения.
Сказку обвиняют в том, что она создаст у детей неверные представления о мире. Я думаю, другие книги обманывают детей гораздо чаще. Скорее, именно «правдивые рассказы дли детей» лгут им. Я никогда не ждал, что реальный мир окажется таким, как в сказке; а вот школу представлял себе так, как в книгах. Сказки меня не разочаровали, рассказы о школе — да. Истории о приключениях и успехах, вполне возможных, в том смысле, что они не нарушают законы природы, но совершенно невероятных, гораздо опаснее сказок; они‑то и будят ложные надежды.
Почти гак же я отвечу и на столь частый упрек в бегстве от жизни, хотя это вопрос непростой. Правда ли, что сказки уводят детей в мир исполнения желаний — мир болезненных иллюзий, вместо того чтобы научить их смотреть в лицо трудностям? Проблема эта очень остра. Давайте положим книгу сказок рядом с книгой про школу либо еще какой‑нибудь, на которой стоит пометка «Книга для мальчиков» или «Книга для девочек». Конечно, и та и другая рождают в нас желания. Нам хочется пройти сквозь зеркало и очутиться в сказочной стране. Нам также хочется греметь своими талантами на всю школу, разоблачить шпионов, объездить лошадь, которая никого к себе не подпускала. Но как различны эти желания! Во втором случае, особенно если речь идет о чем‑то столь близком, как школа, желание наше ненасытно и смертельно опасно. В мечтах его осуществить очень просто; и мы убегаем туда, забыв обо всех неудачах, а потом возвращаемся в реальный мир, по–прежнему разочарованные. Мы видели себя объектом восхищении и радовались только этому. Мы льстили своему эго. Чудесная страна — совсем иное. Ребенок в общем‑то не стремится в сказку так же, как жаждет прослыть героем среди друзей. Неужели вы думаете, что он на самом деле мечтает о всех трудностях и опасностях сказочной страны? Мечтает, чтоб по соседству жили драконы? Нет. Вернее было бы сказать, что сказка будит в ребенке тягу к чему‑то смутному и недосягаемому, а к чему — он и сам не знает. Потому‑то сказка и волнует. Реальный мир в глазах ребенка не тускнеет и не делается скучным, наоборот, у него появляется глубина. Сказка обогащает его. Прочитав о заколдованных лесах, ребенок не будет презирать настоящие; дли него каждый лес станет чуть–чуть заколдованным. Желание это — совеем особое. Читан рассказы про школу, о которых я говорил, мальчик желает успеха и несчастен (закрыв книгу), потому что добиться его не сможет. Читая сказку, мальчик счастлив просто оттого, что желает. Он не сосредоточен на себе, как часто бывает в первом случае.
