В это время мимо проходили две старухи, и одна из них сказала: «Подумай о своих детях Семунд Гранлиен». Говорят, отец сразу же отошел от Кнута и тут же покинул хутор. Кнут тоже ушел со свадьбы и больше не возвращался.
Едва Ингрид закончила свой рассказ, как дверь открылась и кто-то заглянул в комнату: это был отец. Ингрид тотчас же вышла, и Семунд подошел к больному. О чем они говорили друг с другом — этого никто не знал; Ингеборг, которая стояла за дверью, пытаясь хоть что-нибудь услышать, разобрала всего несколько слов; ей показалось, что они говорили о его выздоровлении. Но она не была в этом уверена, а входить в комнату ей не хотелось, пока там был Семунд. Когда Семунд вышел от Торбьорна, он был очень спокоен и лишь глаза у него покраснели.
— Наш мальчик будет жить, — сказал Семунд, проходя мимо Ингеборг. — Но один бог знает, вернется ли к нему здоровье.
Ингеборг заплакала и пошла следом за мужем. Они уселись рядышком на ступеньку, и о многом было переговорено за то время, что они там сидели.
Когда Ингрид тихо вошла в комнату к Торбьорну, она увидела у него в руке листок бумаги. Торбьорн сказал ей медленно и спокойно:
— Передай эту записку Сюннёве, когда увидишь ее. Ингрид прочитала записку, отвернулась и горько заплакала. Вот что в ней было написано:
«Глубокоуважаемой Сюннёве Сульбаккен, дочери Гутторма!
Когда ты прочитаешь эти строки, между нами уже все будет кончено. Ибо я не тот, кому суждено быть твоим мужем. Да будет с нами милость господня.
Торбьорн Семундсен Гранлиен».
Уже на другой день Сюннёве узнала, что Торбьорн был на свадьбе в Нордхауге. Об этом ей рассказал младший брат Торбьорна, который пришел на горный выгон. Но перед тем как отпустить брата на выгон, Ингрид поймала его в сенях и научила, что нужно говорить Сюннёве, а что не нужно, Сюннёве узнала очень немного: по дороге в город у Торбьорна сломалась телега, и он заехал в Нордхауг, чтобы починить ее; там он сцепился с Кнутом и в драке получил несколько синяков; сейчас он лежит в постели, но ничего опасного у него нет — вот и все, что ей рассказали. Услышав это, Сюннёве скорее рассердилась, чем опечалилась. И чем больше она над этим раздумывала, тем тяжелее у нее становилось на душе. Ведь сколько раз он обещал ей вести себя так, чтобы ее родители не могли к нему придраться. Можно было подумать, что сам господь решил разлучить их. Но все равно, что бы там ни случилось, они всегда будут вместе, — решила Сюннёве и заплакала.
