Кто хочет вступить на покой келейный и не быть олихоимствовану вражеством (вражьею силою, не быть ее добычею), тот отстраняется от людей во всем (обеззабочивает себя относительно их, не входит в их дела), чтоб не порицать кого, не хвалить, не оправдывать, не ублажать, не высказывать его правоту, не опечалить его чем, не внимать его недостаткам, не оставлять в сердце своем остна (жала. — Ред.) враждебного против него помышления и не губить (не тратить) ведения своего на неразумевающего и воли своей на неразумного. Тогда познаешь самого себя и поймешь, что вредно для тебя. Надеющийся на праведность свою и воли своей держащийся не может избежать вражества (козней вражеских), ни покой найти, ни увидеть, чего у него недостает. И когда изыдет он из тела, трудно ему найти милость. Конец же всего — Богу приседеть (о Нем помышлять, к Нему прилепляться и об угождении Ему заботиться) всем сердцем и всею силою, иметь ко всем милосердие, плакать и молить Бога о помощи и милости Его.
13. Опять сказал относительно учения ближнего заповедям Божиим: почему знаю я, что принял меня Бог, чтоб сказать другому: сделай это или то, когда я сам под покаянием нахожусь по причине грехов моих? Ибо человек когда–нибудь падший находится под покаянием. И не можешь ты иметь твердого удостоверения (об участи своей), пока не познаешь, что совершилось в тебе отпущение грехов твоих. Признаком же сего служит то, если ничто из того, в чем согрешил ты, не движется в сердце твоем; или, если, когда говорит кто тебе о том, а ты и не узнаешь даже, что бы такое было, то явно, что совершилась на тебе милость. Если же это живет еще в тебе, подавляй то и плачь о том: ибо страх и трепет, и мука смертная — беззаботну быть о сем, пока предстанешь престолу Божию. Если кто попросит тебя поучить его чему, и ты, предав душу свою на смерть, скажешь ему, как может он освободиться (от того, что гнетет его), а он опять придет к тебе, то же говоря и нисколько не успев в том, что ты сказал ему; то явно, что он не исполнял того делом. Почему, отстань от него; ибо он умерщвляет душу твою. То велико для человека, чтоб он оставил свою правду, о коей думает, что она по Богу есть, и соблюл слово того, кто учит его по Богу. Вот и человек Божий, авва Нистерой, который видел славу Божию, — имея живущими с собою сыновей сестры своей, никаких не давал им приказаний, но каждого оставил на свою ему волю, не заботясь о них, хороши ли они были или худы. Также о Каине и Авеле говорили: кто научил их делать то или это, когда не было еще ни Закона, ни Писания? (Конечно, Бог); потому что, если Бог не научит человека, всуе трудится он.
