Поскольку Писание нередко говорит одинаково и о пришествии Христовом во плоти, и о пришествии на Суд, а иногда о том и о другом явлении возвещает нераздельно, то думаем, что сказанное теперь говорится о Вочеловечении, хотя смысл настоящих слов может быть приложен к будущему и ожидаемому, потому что по пришествии Христовом отринуто попечение о рукотворенных. Ваятели кумиров уже не в чести — и что в древности уважалось, не возбуждает равного усердия, побросано в пещеры, в норы, в самые малоизвестные места. Ибо, как скоро воссиял свет, увидели сокрывавшееся дотоле во тьме неведения, увидели дерево деревом, камень камнем, уже не обольщаясь наложенными на них чертами, но признавая в них то, что они по природе. Страшно для демонов спасительное для целого мира пришествие Христово, и они оставили ныне пресловутые места, на которых производилось обольщение: нет уже Дельф, нет прорицалищ, молчит прорицатель, Кастальскую воду пьют и остаются целомудренными, бежал Амфиарей, не стало Амфилоха, исчезли кумирницы, и невидимые силы удалились «от лица страха Господня и от славы крепости Его». С того времени как именуется крест, обращены в бегство идолы. Но идол есть также и всякое напечатлеваемое в душе представление понимаемого ложно — о Боге ли то или о чем–нибудь познаваемом. И доколе не уразумеваются действия и явления истины, дотоле каждый чтит собственные свои кумиры. Но когда явились высота и превосходство действительно истинного, тогда каждый, осудив свои мнения, как порождения души, ложно представлявшей, старается истребить ложные понятия, как бы скрыв их в пещерах и вертепах; наконец, из самого действия усматривает, что страшен Бог и что по истреблении всего вещественного и как бы по сокрушении земного, дабы открылось духовное, должен истребиться и образ перстного, да явится образ Небесного. Почему и те, которые имеют ложные понятия о Боге, идолотворя в себе какое–то мысленное идолослужение, несуществующее почитают существующим, и они делаются повинны клятве, в которой сказано: «проклят человек, иже сотворит изваяние и слияние, мерзость Господеви, дело рук художника, и положит е в сокровении» (Втор. 27, 15).
(20) «В день бо оный изринет человек мерзости своя златыя и сребряныя, яже сотвориша, да покланяются суетным и нетопырем», (21) «еже внити в вертепы твердаго камене и в разселины камений, от лица страха Господня и от славы крепости Его, егда востанет сокрушити землю».
