Мистер Грэхэм поднялся с кресла.
— Вы слышали, что я сказал? — произнес он зловеще вибрирующим голосом. — Один из них француз, другой — англичанин, третий — немец. Если вы сомневаетесь в этом или скажете еще хоть слово о коврике, который выкрал у меня сегодня ночью черномазый плут, я попрошу вас выйти на двор и потягаться со мной в боксе. See?
— Милый Грэхэм, — возразил Коллен, — неужели вы в самом деле хотите боксировать при сорока градусах в тени? И почему вы утверждаете, что коврик украл у вас марабу?
— Потому, что я купил его и он пропал. Кто другой мог на него польститься?
— Эге! А помнится, он предупреждал вас перед продажей?
— Он морочил меня: болтал какой-то вздор про джинна.
— Но вы не верите, что к ковру прикомандирован джинн — тот самый, что пророчествует? А сегодня ночью вы говорили, что своими глазами видели, как коврик вылетел в окно. Конечно — пальмовая водка…
Кровь ударила мистеру Грэхэму в голову.
— Я отвечаю за свои слова и знаю себе цену! Я — свободный английский гражданин и не позволю чумазым колдунам садиться мне на шею. Прежде чем я поверю, что джинны занимаются кражей ковров, я съем свою собственную голову. See? A того, кто посмеет сказать хоть слово про коврик или пальмовую водку, я попрошу выйти во двор и со мной побокс…
Ему не пришлось окончить фразу. Голос его все более и более размягчался, и посреди глагола «боксировать» он уснул.
Филипп Коллен наблюдал за ним с некоторой тревогой.
— Что с ним такое? — спросил Лавертисс.
— Надеюсь, что это пальмовая водка, — сказал Филипп Коллен. — Но скажите мне вот что: вы помните большое голубое озеро, которое мы видели сегодня поутру в окне вагона? Пять-шесть километров в глубь пустыни…
— Да, я видел его в окно.
— Вы поверите, что в старину разбойничьи караваны улепетывали им посуху?
— Нет, — сказал Лавертисс. — Мне так же претит это предложение, как Грэхэму то, что джинн украл его ковер.
— Тем не менее это сущая правда, — сказал Филипп Кол-лен. — В так называемой читальне я нашел старинную странную книгу. Я почерпнул из нее много мудрых сведений. В голубом озере, в том, что мы видели с поезда, нет вовсе воды и ни одной волны!
— Вот как? Но я же видел воду и волны.
— Так же, как Грэхэм видел исчезновение ковра в окно. Нет, ваше озеро сухо, в нем нет ни одной волны. Но не думайте, что оно — мираж: оно обладает всей полнотой реального бытия. Оно покрывает сотни квадратных километров пустыни. Одно из величайших африканских озер. Оно состоит из соли, ила и песка. В солнечном освещении оно получает видимость настоящего озера, но его сходство с настоящим озером ограничено тем, что в нем действительно можно утонуть.
