Эвери не знал ни парня, сидевшего за рулем, ни человека рядом с шофером на пассажирском месте. Никто ничего не сказал, а спрашивать было нельзя. Он заметил, что из панели выдраны кнопки с подсветкой, и понял, что это не случайно.
— Подходящая погодка для прогулки, — заговорил Гроган минут через пятнадцать. — Военной полиции не больше чем ольстерской приятно под дождем мокнуть.
Водитель слишком быстро вошел в поворот, колеса заскользили по ковру из опавших листьев.
— Тише, чтоб тебя… — заорал Гроган, все больше заводясь с приближением к цели.
— Машина краденая? — спросил Эвери.
— Нет. Здешний врач оставляет ее на ночь в гараже вместе с ключами, как раз на случай, если она нам понадобится.
— Как мило с его стороны.
Гроган не обратил внимание на сарказм.
— Так она у него целей будет.
Они пересекли границу Ольстера по одной из бесчисленных узких дорожек, мало чем отличавшейся от грязной колеи, и въехали в район застройки, где на месте болотистого предместья возводились стройные муниципальные кварталы с широкими, беспорядочно заросшими травой газонами. Был час ночи, и только в нескольких окнах горел свет. Проехали мимо хорошо укрепленного полицейского участка, потом свернули и затряслись по расползающимся городским дорогам. Наконец, миновав еще один поворот, автомобиль остановился на боковой улочке. Когда водитель выключил фары, воцарилось напряженное молчание.
Гроган ткнул пальцем через плечо.
— Приехали.
Это был обычный последний в ряду дом на три спальни, с ухоженным небольшим садиком за белым штакетным забором. На дорожке у ворот стоял белый хлебный фургон.
Из тени выступили двое, притаившиеся там в ожидании.
— Ну? — спросил через окно Гроган.
— Без проблем, — ответил первый. — Сигнализацию выключим в два счета. Можно войти с черного хода.
— Пошли, — сказал Гроган и придержал Эвери за плечо. — Надень-ка вот это.
Англичанин, терзаемый недобрыми предчувствиями, взял шерстяную балаклаву.[7]
Дозорные вернулись на пост наблюдения, шофер со своим спутником первыми вышли из машины, перешли через дорогу на огибавший дом тротуар. Потом двинулся Гроган, пропустив Эвери с американцем вперед. Садик позади дома отгораживала от тротуара только сетчатая ограда в пять футов высотой. Преодолев ее, можно было за несколько секунд перемахнуть через крошечную полянку с детскими качелями и разукрашенным бассейном, в котором плавал пластмассовый гном, и оттуда попасть в причудливо вымощенный внутренний дворик.
