Неприятель подвигается, однако же, все ближе; ждут еще нового десанта; но ничего верного. Великие князья проехали отсюда ночью в Петербург,- говорят, что императрица нездорова,- и хотели опять возвратиться; но навряд ли: им, я думаю, жизнь в Севастополе порядочно надоела.
Из новых знакомств, которые я должен был сделать в Симферополе, можно назвать только три замечательные: Княжевич, председатель казенной палаты, которому поручены также сердобольные; доктор Арендт, брат нашего Арендта (Наш Арендт-Ник. Фед. (1785-1859), лейб-медик Николая I; участвовал в лечении А. С. Пушкина перед его смертью; см. письмо П. к Арендту от 4 февраля 1854 г.), человек так же живой и рассеянный, как и наш, отличающийся однако ж от него двумя трубочками, которые он постоянно носит в носу, вдыхая из них креозот от одышки, и еще мой старый товарищ Московского] университета, которого я после двадцати семи лет вчера в первый раз увидел мертвецки пьяного.
Ты мне писала несколько раз о Сартори ( Сартори - художник, изготовлявший рисунки для классического труда П. "Топографическая анатомия".), Шульце и проч., но я заочно ничего не могу сделать; нужно уже обождать, пока, бог даст, ворочусь. Скажи только Шульцу, чтобы он, по обыкновению своему, не ленился и исполнил бы совестливо ту работу, которую я ему поручил [...].
В Симферополе новый генерал-губернатор, Адлерберг; не знаю, как-то он справится, но положение не завидное; к весне, я думаю, если будет все так продолжаться, как теперь, что разовьется тиф или что-нибудь хуже от этого стечения раненых и беспорядка в транспорте; если подумаешь, что в Севастополе англичане хоронят их мертвых, зарывая только на аршин, что кругом на воздухе гниют внутренности убитых животных, везде вокруг лежит падаль, да если еще к этому начнутся весной жары, то весь край будет в опасности заразиться. Я это толковал Адлербергу и подал ему докладную записку; но он жалуется на недостаток транспортных средств и сам не знает, что начать.
В Севастополе теперь тысячи три слишком больных и раненых, в Симферополе четыре, в Карасубазаре - семьсот, в Бахчисарае - пятьсот, в Феодосии - одна тысяча пятьсот, вывозу нет, а других мест в целом Крыму до Перекопа также нет, Да еще если к этому пришлют новое число раненых, то тогда уже бог знает, как справиться. Но велик русский бог, надо надеяться и молиться.
Если увидишь Соф[ью] Анд[реевну] Суза, то скажи ей, что я в Симферополе всякий день виделся с молодым Меншиковым; он, контуженный в голову, проживает здесь и, кажется, скоро опять отправится в Севастополь [...].
