2. Порядковая нумерация писем принадлежит редакции. Первое письмо сохранилось в подлиннике (ВММ, No 15615). Написано на листке малого почтового формата (одна страница). Воспроизведено автотипически в книге: Н. И. Пирогов. Севастопольские письма (изд. 1907 г.), в сб. "Пирогов и его наследие-Пироговские съезды" (П., 1911, стр. 49). При письме-конверт с адресом: "Ее превосходительству Александре Антоновне Пироговой, В. Шестилавочной, на углу 9 роты, в доме Лонгинова. В С.-Петербурге". На конверте почтовая печать - копотью: "10 коп. за лот. 1 коп. за конв.".
Александра Антоновна - вторая жена П., урожд. баронесса Бистром (1828-1901); по своим родственным связям была близка к придворному кругу мистиков и к правящим либеральным кругам. П. женился на ней 7 июня 1850 г. Детей у них не было. Первым браком П. был женат на Ек. Дм. Березиной (с 11 декабря 1842 г.; род., приблизительно, в 1822г., ум. 19 января 1846 г.). От Березиной были у П. два сына: Николай (1843-1891) и Владимир (1846-1914); первый имел двух дочерей (Мазирову и Гершельман), второй - бездетный. Личная характеристика А. А. Пироговой, рассказы крестьян с. Вишня об отрицательной роли ее в жизни мужа - в воспоминаниях современника последних лет жизни П.- Н. Мельникова.
3. Елиз. Ант. Арцыбушева-старшая сестра А. А. Пироговой. Упоминаемый ниже Павел Петрович-ее муж.
4. Вас. Степ. Сохраничев (1810-1854)-врач; погиб в Севастополе от тифа. О нем и о других лицах, упоминаемых в тексте и в комментариях, см. по Указателю имен.
5. Фед. Ив. Иноземцев (1802-1869)-известный практический врач; профессор хирургии в Московском университете; товарищ П. по Юрьевскому (Дерптскому) профессорскому институту (1828-1833) и по заграничной подготовке к профессуре (1833-1835). О нем - у В. Э. Салищева
6. Ник. Петр. Витгенштейн (1811-1867)-сын фельдмаршала П. X. Витгенштейна (1768-1842), участника Отечественной войны 1812 г., товарищ П. по Юрьевскому университету.
No2.
Среда. 2 ноября [1854 г.]. Харьков. 11 часов вечера1
Только что сейчас приехали и чрез два часа уезжаем. Дорога от Курска, двести верст, ужаснейшая: слякоть, грязь по колени, но вчера сделался вдруг вечером мороз при сильнейшем ветре, так что зги не было видно, и мы принуждены были остановиться на 5 или 6 часов на станции в одной прегадчайшей комнате. Я еще не брился, не мылся и не переменял белья с Петербурга. Все, слава богу, здоровы и веселы; у Обермиллера,2 была нога стерта, так что чуть рожа не прикинулась; у Калашникова мальчики в глазах прыгали; но все это миновалось. Прощай, душа, целую тебя; теперь напишу уже из Севастополя [...].
