Китай: укрощение драконов. Духовные поиски и сакральный экстаз | страница 124
Большую помощь может оказать анализ древнего написания самого иероглифа «дм», поскольку даже столь абстрактные понятия китайцы, скорее, зарисовывали, сводя относительную абстракцию к пиктограмме. Кем же изображался ди?
Здесь есть определенная сложность: поскольку в древности не существовало единой формы записи иероглифов (формально единообразие было введено лишь во II в. до н. э.), то не всегда возможно точно определить, действительно ли перед нами иероглиф «дм». Существовало и множество разнописей одного и того же иероглифа, более того, не всегда возможно точно понять, какой же смысл изначально закладывался в тот или иной рисунок, к тому же малейшее искажение даже одной черты рисунка могло во многом изменить его смысл. Именно эти разночтения и стали причиной многих споров вокруг раннего значения ди — очевидно, центральной категории для всех древнекитайских магических и религиозных представлений.
Большинство исследователей предполагает, что в основе дм лежала графема, означающая «корень», «основа», что тяготело к общему понятию «изначалия» или первопредка. На это же указывают схожие графемы, также встречающиеся сегодня в понятии «отец». Таким образом, под дм подразумевался не столько дух, сколько «изначальный предок», а понятие «высший предок» указывало не столько на его самый высокий статус в пантеоне духов, сколько на первичность по времени относительно всех других предков.
>…???…
>Или. 63.Трансформация иероглифа «дм» (ныне — «правитель», «император»). В древности под ди понимался высший дух; он изображался то ли в виде алтаря для жертвоприношений, то ли в виде скрещенных жертвенных топориков шамана
Вообще, к эпохе раннего Чжоу Китай, вероятно, сформировал концепцию единого высшего вседержителя, который и властвует над всем миром духов. Ее отголоски видны, в частности, в «Дао дэ цзине», где утверждается, что Дао «является предком всех образов и [верховного] владыки (дм)» (§ 4). И не его ли прообраз изображали на бронзовых сосудах? Параллельно в тексте «Дао дэ цзина» многократно упоминается некое Единое, или Единственный (