— Татьяна, кто это?
— Допустим, Женя. Мы занимаемся.
— Чем?
— Допустим, немецким языком. Ты что-нибудь имеешь против?
— Проследи, чтобы он вымыл руки, — сказала Лида.
— Как ты любишь все опошлить! — ненавидящим шепотом выговорила дочь…
Лида позвонила мне в час ночи. Ее голос звучал встревоженно и приглушенно:
— Не разбудила?
— Нет, — говорю, — хуже…
— Ты не один?
— Один. С Мариной…
— Ты можешь разговаривать серьезно?
— Разумеется.
— Нет ли у тебя в поле зрения интересного человека?
— Есть. И он тебе кланяется.
— Перестань. Дело очень серьезное. Мне в четверг передачу сдавать.
— О чем?
— Встреча с интересным человеком. Нет ли у тебя подходящей кандидатуры?
— Лида, — взмолился я, — ты же знаешь мое окружение. Сплошные подонки! Позвони Кленскому, у него тесть — инвалид…
— У меня есть предложение. Давай напишем передачу вместе. Заработаешь рублей пятнадцать.
— Я же не пользуюсь магнитофоном.
— Это я беру на себя. Мне нужен твой…
— Цинизм? — подсказал я.
— Твой профессиональный опыт, — деликатно сформулировала Лида.
— Ладно, — сказал я, чтобы отделаться, — позвоню тебе завтра утром. Вернее — сегодня…
— Только обязательно позвони.
— Я же сказал…
Тут Марина не выдержала. Укусила меня за палец.
— До завтра, — сказал (вернее — крикнул) я и положил трубку…
Лида приоткрыла дверь в комнату мужа, залитую голубоватым светом. Вадим лежал на диване в ботинках.
— Могу я наконец поужинать? — спросил он.
Заглянула дочь:
— Мы уходим.
У Тани было хмурое лицо, на котором застыла гримаса вечного противоборства.
— Возвращайся поскорее…
— Могу я наконец чаю выпить? — спросил Вадим.
— Я, между прочим, тоже работаю, — ответила Лида.
И потом, не давая разрастаться ссоре:
— Как ты думаешь, Меркин — интересный человек?..
Таллинн — город маленький, интимный. Встречаешь на улице знакомого и слышишь: «Привет, а я тебя ищу…» Как будто дело происходит в учрежденческой столовой…
Короче, я поразился, узнав, сколько в Таллинне жителей.
Было так. Редактор Туронок вызвал меня и говорит:
— Есть конструктивная идея. Может получиться эффектный репортаж. Обсудим детали. Только не грубите…
— Чего грубить?.. Это бесполезно…
— Вы, собственно, уже нагрубили, — помрачнел Туронок, — вы беспрерывно грубите, Довлатов. Вы грубите даже на общих собраниях. Вы не грубите, только когда подолгу отсутствуете… Думаете, я такой уж серый? Одни газеты читаю? Зайдите как-нибудь. Посмотрите, какая у меня библиотека. Есть, между прочим, дореволюционные издания…
