Пять минут спустя они уселись с чаем в гостиной, не в силах отвести потрясенных взглядов от фотографии.
— Но как вы?.. Откуда?.. — ошарашенно проговорил Сэм.
— Это у Джулианн отменная память — эйдетическая… Кажется, так называют.
— Фотографическая.
— Именно. Она часами рассматривала музейные экспонаты. А сегодня утром прислала мне по электронке карандашный эскиз и попросила сравнить с моим. Полагаю, ваш рисунок?
— По-моему, скорее ваш, чем наш, — ответила Реми.
Мисс Синтия с улыбкой беспечно махнула рукой.
— Я сказала Джулианн, что картины похожи как две капли воды, несмотря на разницу в средствах изображения. Вплоть до подписей в нижнем правом углу…
— «Офелия».
— Да. К сожалению, мы практически ничего о ней не знали.
— Что? — удивился Сэм.
— Прошу прощения. Что-то я забегаю вперед. Видите ли, Уильям Линд Блэйлок — мой прапрапра… не знаю, сколько «пра-»… Словом, он мой дядя.
Мило улыбнувшись, мисс Синтия отпила глоток чая.
Фарго быстро переглянулись. После краткого раздумья Реми спросила:
— Вы — Блэйлок?
— Нет-нет! Я Эшворт. И Офелия носила эту фамилию, пока не вышла замуж за Блэйлока. После убийства тети Офелии прапра… бабушка Констанс продолжала поддерживать отношения с Уильямом. Разумеется, исключительно дружеские… Но по-моему, не обошлось без нежной симпатии. Он часто слал ей письма. Как отправил первое через несколько месяцев после возвращения из Англии, так и писал… до последнего. До тысяча восемьсот восемьдесят третьего года, если не ошибаюсь.
— До последнего… — повторил Сэм. — В смысле, пока не умер?
— Чего не знаю, того не знаю. Да и никто не знает, что с ним сталось. Я говорю о последнем письме бабушке Констанс. — Взгляд мисс Синтии оживился. — Боже мой, их ведь целая кипа, с чудесными марками, штемпелями со всего света. Уильям был таким чудаком! Бесконечные авантюры, поиски… Кажется, бабушка Констанс опасалась, что у него с головой не все в порядке, и особенно не доверяла его рассказам.
— Вы упомянули письма, — начала Реми. — Они по-прежнему…
— Да, разумеется, у меня! В подвале. Хотите взглянуть?
Не веря своему счастью, Сэм просто кивнул.
Хозяйка провела их через кухню к узкой лесенке у черного входа; подвал был, естественно, темный, сырой, с неровными каменными стенами и бетонным, испещренным прожилками полом. Струившийся с лестницы свет немного рассеивал царившую внизу черноту, так что мисс Синтия быстро отыскала выключатель. На потолке вспыхнула лампочка, тускло озарив штабеля картонных коробок всевозможных форм и размеров.
