Я осталась стоять с отвисшей челюстью, пока на наш домашний очаг навешивали все мыслимые и немыслимые виды защиты. Мой червяк тут же разросся до размеров упитанного дракона, то есть я была почти готова заорать пошлое 'Караул — грабят', ну или еще что-нибудь в том же роде.
Маг, тем временем, закончил ползать по двору, поднялся с четверенек, отряхнул прах с колен и небрежно сказал:
— Я тут, чтобы не боялась, немного поколдовал… Теперь даже мышь без спросу не проскочит, можешь спать спокойно.
Я быстренько представила марширующих ночью к нашей супружеской кровати за разрешением мышей и захихикала.
Маг недоуменно поднял брови и с подозрением спросил:
— Так тебе страшно или нет?
Между тем фантазия продолжала буйствовать: вслед за мышами в очередь встали другие твари. Маг расфокусировал свой взгляд и, кажется, бессовестно просмотрел мои мысли, потому, что вздохнул, покрутил у виска и с обидой сказал:
— Тебе не от паранойи, а от другого заклинания искать надо!
Червяк тут же повесился и сдох, а я осталась давиться смехом, потому что откровенно хохотать не решалась, уж больно сердитое лицо стало у мага.
В этот вечер хорошее настроение мне было обеспечено, но ночью в сновидение опять вторглась тревога.
Что бы мне не грезилось, она проявлялась всегда одинаково: вдруг из ниоткуда появлялся медленно двигающийся черный джип, неотступно следящий за мной слепыми тонированными стеклами. Обычно все-таки удавалось уходить (улетать, уплывать, убегать — в зависимости от сна), но не на этот раз. Машина вырулила из-за угла и неотвратимо распахнула предо мной двери. Единственная мысль, мелькнувшая в этот момент, пискнула 'Все, конец!', а потом страх захлестнул меня серой волной, и я проснулась.
Предрассветные сумерки уже выбелили нашу спальню. Я села на кровати и чуть не заорала, сначала от испуга, потом — от восторга.
Маг-то оказался шутником.
На краю одеяла сидела, степенно сложив лапки на мягком брюшке, мышь и внимательно смотрела на меня черными бусинами глаз. Я тут же протянула руку и осторожно дотронулась до нее пальцем.
Мышь была, несомненно, живая. Из ее лапок торчал клочок бумаги, на котором каллиграфической вязью кто-то вывел — 'пропуск в подвал и обратно'.
Я подмахнула этот документ невесть откуда взявшимся пером, проследила, как мышь спускается с кровати зажав в зубах честно добытое разрешение, представила, как она сует его под нос моим кошкам и снова повалилась спать, с дурацкой улыбкой на губах, не зная отругать мага при встрече, или сказать спасибо.
