– Удивительно, а ведь я сама не раз задумывалась, почему у него фамилия армянская, а на армянина он не похож ни внешностью, ни характером. Значит, изменил фамилию? – предположила Лада.
– Ну, внешность не всегда за корни отвечает. Моя первая жена, например, ух горячая была баба! Глаза карие, волосы как вороново крыло, черные с синим отливом – вылитая цыганка. А ее мать и отец из Воронежа, русопятые, простые и скромные люди.
– Но зачем Ивану нужно было менять фамилию? Да еще и с другим национальным признаком? – допытывалась Лада.
Тузов неопределенно мотнул головой «не знаю», а потом вдруг высказал соображение:
– Тундра, ты баба глупая, тебе только тестом заниматься. Поменял он фамилию, чтобы точно не нашли. Прячется он от кого-то, неужели не понятно?
– Я должна это Розе рассказать, – уверенно заявила Лада.
– Расскажи. Правильно. Пусть осторожнее будет, – согласился Максим Михайлович, подходя к окну. – О, «скорая» моя уже подъехала, сейчас начнут барахло грузить. Все собрала, ничего не забыла? Еще раз проверь, и пойдем... в последний путь, ха-ха!
– Типун тебе на язык, – выходя из кабинета, шутливо пожелала актриса и постучала по табличке «Главврач Тузов М.М.».
– Одинаково все делают – три четыре, тра-та-тита-тита-там, будьте внимательны... аккуратнее. И-и-и... можно! Как мы договорились? Так, пройдемте без музыки! Денис, пожалуйста, поворачивай голову... обрати внимание на то, что происходит слева... дальше... Иди к невольницам... Купцы! Все купцы, слышите? Начинайте собирать монеты, кордебалет тоже может подойти... Корсар и невольницы – вернитесь. К началу танца сцена должна расшириться... Ровнее! Держите центр!
Иван стоял за кулисами, наблюдая за репетицией балета. Когда выдавалась свободная минута, он всегда шел за сцену лицезреть закулисную жизнь театра.
Поначалу новое место работы казалось ему чужим и враждебным. Беготня, суета, смотрят недоверчиво, улыбаются сквозь зубы. Не все, конечно. Из художественно-постановочной части народ менее пафосный: гримеры, костюмеры, декораторы вполне отзывчиво отликались на желание новичка завязать беседу. Но все разговоры достаточно быстро сводились к трем темам: мало платят, работать тяжело и кто с кем спит. Иван мог бы узнать об интимной жизни театра от Розы, но никогда этого не делал. Сплетни не интересовали его ни в каком виде. Сплетничают ведь те, кто сам не интересен для сплетен. А он был «играющий тренер».
Массажист быстро разобрался, кто есть кто в театральной иерархии, и расслабился. Никто его «пожирать» не собирался, да при всем желании и не смог бы – Роза Витальевна была неоспоримым авторитетом, и ее протеже был неприкосновенен.
