Фон дер Пфордтен, уезжая из Вены, так передал через Горчакова свои опасения: «Если четыре предложения будут отвергнуты Россией, неизбежна война между нею, с одной стороны, и Австрией и западными державами — с другой, и Германия (Германский союз) неминуемо будет позже вовлечена в войну. Цель войны тогда состояла бы в реальном и длительном ослаблении русского могущества»[52].
Донесение Горчакова, отправленное из Вены 7 ноября, 15-го было вручено канцлеру Нессельроде в Петербурге. Курьер, мчавшийся почти без отдыха из Вены в Петербург, в пути узнал о поражении России в Инкерманском сражении, о кагором еще не знал Горчаков, отправляя депешу.
Русские напали на английские позиции, понесли огромные потери и были отброшены, но они нанесли урон англичанам и те были бы уничтожены, если бы им на выручку не пришли французы и если бы не странное поведение русских военачальников, из которых один не привел в действие резервы, а другой внезапно велел отступать. Так что известию в Париже и Лондоне ничуть не обрадовались: стало очевидным, что союзникам предстоит длительная и кровопролитная война.
15 ноября Николаю доставили полученное из Вены донесение Горчакова. Теперь, после Инкермана, он на многое смотрел иными глазами. Отказ от исключительного покровительства православным в Турции, от протектората над Молдавией и Валахией, от контроля над устьями Дуная — эти три пункта, как это ни было болезненно для царского самолюбия, можно было бы в конечном счете принять. Но пересмотр договора между великими державами и Турцией означал нарушение законных прав России ограждать свое побережье от врагов, обезопасить свои границы.
Однако вечером 16 ноября Нессельроде передал Валентину Эстергази, брату австрийского посла в Берлине, что государь принял все четыре пункта.
Для Наполеона III дело зашло слишком далеко, чтобы он согласился окончить войну, не взяв Севастополя, удовольствовавшись лишь дипломатической победой. А потому Англия и Франция решили, что теперь принятия Россией четырех пунктов уже слишком мало для установления мира. Австрия, в силу сложившихся обстоятельств, пошла у них на поводу, хотя бы потому, что парижская и лондонская биржи могли нанести ряд серьезнейших ударов по и без того находившимся в плачевном состоянии австрийским финансам.
Наполеону III нужна была не мирная конференция, но взятие Севастополя, военная победа. Необходимо было добиться выступления Австрии, дав ей понять, что в противном случае она потеряет Северную Италию.
