Старший писарь пулей вылетел за дверь. Выйдя из штаба, он минуту-другую поразмыслил над приказом капитана и, подражая ему, завопил:
— Эй, Кавагоэ! Где ты, животное?
Из-за угла строения показался денщик капитана.
— Где ты шлялся? — продолжал орать Миура. — Мне за тебя приходится отдуваться! Бери винтовку — пойдем добывать красоток. Капитан совсем бешенный стал от спиртного!
Вскоре они бежали мимо казарм, свернув в сторону, где жила семья Нарциссо.
4
Спустя полчаса в том же направлении отправились и Эдано с Савадой. Механик прихватил с собой карабин, на поясе у него болтался штык. Он понимал, почему Эдано хочет посетить сегодня Нарциссе: чтобы проститься.
Когда они подошли к склону горы, на котором прилепилась знакомая хижина, оттуда послышался выстрел.
Эдано вопросительно посмотрел на механика.
— Не могу объяснить, господин унтер-офицер. Только вряд ли это хуки.
— Всё равно. Пошли!
Через несколько минут послышался шорох. Савада взял карабин на изготовку, они замерли, вглядываясь возросли. На тропе показались двое. Механик тревожно проговорил:
— Да ведь это мать Терезы и Кавагоэ. Что там произошло?
Женщина и солдат подошли ближе. Мать Терезы прошла мимо Эдано и Савады не подняв глаз.
— За что ты её? — попытался остановить денщика Савада.
— Там Миура, — ответил тот, не задерживаясь. — Сам объяснит. Он бросился за девкой, а мне приказал обождать его внизу.
— И здесь эта сволочь напакостила, — с ненавистью проговорил вслед Кавагоэ механик. — Грязное дело!
— Посмотрим! — жестко произнес Эдано и двинулся вверх по тропе.
Вскоре, запыхавшись от быстрой ходьбы, они добрались до хижины. Из открытых дверей её не доносилось ни звука.
— Эй, Тереза! — крикнул Эдано. Ему никто не отозвался. — Странно. А ну зайдем!
В полумраке, на залитой кровью бамбуковой циновке, лежал Нарциссе. Старик был мертв. В руке у него был зажат боло — длинный крестьянский нож.
Лицо Эдано посерело. Опять ненужная смерть. Он медленно поклонился телу убитого и вышел. Савада, как тень, последовал за ним. Обоих прясло от ярости.
— Где же Тереза? — с тревогой спросил Эдано.
Вдруг послышался треск кустарника. Из зарослей показался Миура. Тяжело отдуваясь, он волоком тащил Терезу. Та только вскрикивала от боли. Её лицо, руки и ноги были исцарапаны в кровь.
— А-а… Хорошо, что вас прислали помочь. Прыткая, чертовка. Еле догнал! — Миура обрадовался.
— А что она натворила? — сквозь зубы спросил Эдано.
— Да ничего. Их благородиям, капитану и поручику, понадобились женщины, а других здесь поблизости нет.
