А теперь? Теперь капитан, отправляясь в рейс, навсегда прощался с семьей. Дожил до того, что радуется непогоде. Немало его сослуживцев нашло последний приют на дне океана. Погиб и сам адмирал Ямамото. Капитан поежился и, обернувшись, посмотрел на рулевого, словно тот мог подслушать его думы.
— Точнее держи курс! — буркнул он.
— Есть! — откликнулся рулевой.
Через полчаса в рубку вошел старший помощник, и капитан, по-старчески шаркая подошвами, но по привычке широко расставляя ноги, двинулся к выходу. У двери он оказал:
— Манила откроется через шесть часов. На подходе разбудите!
Капитану хотелось спать. Всё-таки он старый человек.
Вскоре ветер начал стихать, но казалось, что вершины волн вот-вот достанут фальшборта и снесут добавочные гальюны, сшитые у бортов из неокрашенных досок. Корабль всё так же натужно карабкался на вершину очередной водяной горы, а сползая, с размаху ударялся о грудь следующей, и та обдавала его брызгами и пеной.
В трюме, освещенном несколькими тусклыми лампочками, на многоярусных нарах стонали, корчились, перекатывались истерзанные качкой солдаты: лишь немногие из них — те, кто привык к морской стихии, — сидели, обхватив руками колени, и безучастно смотрели на стены перед собой. Они не замечали удушливого спертого воздуха, насыщенного запахами мокрого тряпья, немытых тел, мазута, остатков полупереваренной пищи, которую извергли желудки слабых.
Не многие выглядели физически крепкими людьми. В трюме солдат было набито, как сельдей в бочке: на судно погрузились несколько команд из запасных полков. “Сидзу-мару” вёз подкрепления 14-й армейской группировке, которая под командованием генерала Ямаситы обороняла Филиппины. Американцы неожиданно вторглись на острова, высадившись на острове Лейте.
Да, бог войны Хатиман отвернулся от императорской армии. Она вынуждена теперь пятиться, устилая путь отступления трупами своих солдат. Уничтожены японские гарнизоны на Сайпане, на многочисленных островах Индонезии. Разваливался далекий фронт в Бирме…
Некоторые из пассажиров “Сидзу-мару” не оправдали надежд командования ещё в пути. Когда капиталу доложили о втором покойнике, тот зло пробормотал:
— И зачем везти такую дохлятину!
Старый морской волк был не совсем прав. То, что “Сидзу-мару”, крадучись в ночи, вёз слабосильных солдат, ещё ничего не означало. Пусть на островах гибнут сперва резервисты, которых едва успели обучить тому, как обращаться с винтовкой, гранатой и пулеметом. К тому же среди живого груза “Сидзу-мару” было двенадцать парней, с которыми сам капитан разговаривал любезным тоном. Иначе он и не мог. Это были камикадзе — летчики-смертники.
