– А ты сможешь? – Он внимательно смотрел на певицу, не сливаясь с ее мыслями и позволяя ей отвечать на вопросы самой.
Поначалу Дезари хотелось ответить ему утвердительно. Разумеется, она достаточно умна и сильна для того, чтобы не позволить вампиру овладеть собой. Она уже открыла рот, чтобы сообщить Юлиану о своих мыслях по данному поводу, но тут же снова закрыла его. А смогла бы она убить? Даже вампира. Ответ не заставил себя ждать. Конечно, нет. Никогда. Она не могла уничтожить никого, даже живого мертвеца. Кроме того, она не могла противиться действию яда так, как это продемонстрировал ей Юлиан. Не исключено, что вампир в конце концов одержал бы над ней победу.
– Я не способна убивать, – честно призналась Дезари. – Но это не означает, что я в чем-то солгала тебе. Но из того, что я не умею многого, что дано тебе, вовсе не следует, будто я обязана во всем повиноваться твоим приказам. Я не ребенок. И я ничем не мешала тебе в битве и не собираюсь мешать в дальнейшем.
Он нежно дотронулся пальцами до ее затылка.
– Твое присутствие сильно мешало мне, Дезари. Ты отвлекала мое внимание. Каждую секунду, пока ты находилась в поле моего зрения, я волновался за тебя так, что едва мог дышать. В прошлом же в таких боях участвовали только двое: я и вампир.
– Что же изменилось сейчас? – удивилась Дезари, и голос ее прозвучал настолько тихо и нежно, что на душе Юлиана стало тепло и спокойно.
Он медленно выдохнул и заговорил:
– А вот что. Ведь если меня уничтожат, то же самое может произойти и с тобой. Дезари, разве ты не понимаешь, что миру необходим твой талант? Твой дар, благодаря которому ты вносишь мир и покой во все живые существа на земле и небесах. В смертных и в нас самих. Не исключено, что именно твой голос спасет наш вымирающий народ. И я несу огромную ответственность за твою безопасность и сохранность. Могу понять, какое бремя нес все эти столетия твой брат Дарий! Ты обладаешь бесценным даром, дорогая моя, и рисковать им мы не имеем права.
Дезари улыбнулась, несмотря на всю серьезность разговора.
– Не надо возвышать меня до небес, друг мой. Не знаю, способен ли мой голос творить те чудеса, которыми ты его наделяешь, но все же я весьма благодарна тебе за оказанную мне честь. А дело еще и в том, Юлиан, что даже если я не могу убить живого мертвеца, я при этом обладаю достаточной мудростью, чтобы не вступать с ним в бой и не озлоблять его против себя настолько, чтобы он первым начал эту битву. Но, конечно, Юлиан, не забывай и того, что я очень горжусь тобой и твоей силой. Я же сама достаточно благоразумна, чтобы умышленно не ставить себя в опасное положение только для того, чтобы выказать таким образом свое неповиновение. Кроме того, будет нелишним напомнить тебе, чтобы ты не заставлял меня насильно повиноваться твоим приказам. Особенно это касается сложных моментов в жизни, когда твое сознание становится разделенным, и ты вынужден одновременно думать о нескольких вещах. Я буду слушаться тебя лишь потому, что сама предпочту согласиться с твоими советами и доводами. – И она гордо вскинула подбородок.
