— Будем решать и эту проблему. А как с питанием?
— Это дело десятое.
— Не скажи. На пустое брюхо много не наработаешь.
— Бабалы, ты сам знаешь — давно минули времена, когда у рабочего человека урчало в животе от голода. А в пышном застолье мы не нуждаемся, нет мяса — обойдемся чаем с чуреком.
— А мяса — нет?
— С ним бывают перебои. Зато консервов — навалом.
Пока Бабалы и Мухаммед разговаривали, Нуры бродил вокруг с мрачным видом, краем уха прислушиваясь к их беседе. У него-то как раз сосало под ложечкой от голода. Мысленно он торопил Бабалы: «Долго ты еще собираешься язык чесать с этим трудягой, словно вылепленным из пыли? Ну, спросил о здоровье, пожелал успеха в работе — и довольно с него. Если бы он, конечно, угостил нас своим чаем с чуреком — тогда дело другое, можно было бы устроить небольшой привал…»
Не вытерпев, он подошел к Бабалы, с ехидцей спросил:
— Начальник, если мы собираемся тут ночевать, может, мне выгрузить вещи из машины?
Бабалы глянул на него снизу вверх:
— А они крепко увязаны?
Не чувствуя подвоха, Нуры похвалился:
— Крепче некуда!
— Вот бы ты язык свой так привязал!..
Нуры ошеломленно заморгал глазами, а потом улыбнулся во весь рот:
— Ай, начальник, купил меня!.. Однако со своим языком я ничего не могу поделать — это ведь не комок засохшей глины. Камыш на берегу арыка и тот шевелится. А язык на то и создан…
— Чтобы болтать лишнее? — закончил за шофера Бабалы и посоветовал: — А ты прикуси его.
— Не могу, начальник!.. Волк, напавший на овцу, захлопывает свою пасть лишь тогда, когда зубы его вопьются в ее тушу. Вот и я не в силах закрыть рот, пока не окажется у меня в зубах ишлекли * или кусок вареного мяса.
Мухаммед, догадливо усмехнувшись, громко крикнул:
— Саша-а-а!..
Бабалы замахал руками:
— Да не утруждай ты себя, Нуры у нас любит пошутить. Он сыт, и мы сейчас дальше двинемся.
Нуры сердито заворчал:
— Ну, конечно, у Нуры брюхо лопается от сытости!.. — Он мечтательно закатил глаза: — Вах, отведать бы сейчас жирной лукмы *!..
К ним уже приближался Саша — рыжий, длинный, нескладный.
Мухаммед, пока тот еще не подошел, скороговоркой аттестовал его своему другу:
— Все бы на стройке были такими, как Саша! Чудо-джигит!.. Врать — не умеет. Если что пообещает — в лепешку расшибется, а сделает. Для него хуже смерти — доложить, что он не выполнил задания. Дважды одно и то же повторять ему не надо, на лету все схватывает. Я бы тебе еще десяток его достоинств перечислил, да при нем не хочу, парень он стеснительный. В общем, в жизни — честен, в работе — спор. Необученный еще, правда… Приехал он в Байрам-Али из Пензы, в гости к сестре, да так домой и не вернулся, решил потрудиться на строительстве канала. Ну, мы его тут поднатаскаем, он технику быстро освоит — парень старательный. Уж если за что возьмется — не отступит, пока не добьется своего!
