Однако хорошее зрелище дорого стоит. Может быть, кого-то такого рода ответ и удовлетворит, но только не Чарли П, который перестал ходить в театры с тех пор, как за билеты стали заламывать сумасшедшие цены. Подобное объяснение его совершенно не устраивает, ему хочется большего, он копает глубже и находит иную формулировку, природа данного явления заключается в извечном противостоянии двух начал. Зачем это нужно матери-природе, мы никогда не узнаем, говорит Чарли П, но у нее, очевидно, имелись достаточно веские основания, по своей значимости не уступающие объективности наших ощущений. Словом, бороться с существующим порядком вещей так же бессмысленно, как пытаться оспаривать решения Муниципалыюго совета. А если приведенные аргументы кажутся вам неубедительными, то всегда можно сослаться на роковое стечение обстоятельств, или на генетическую предрасположенность, или сказать, что характер – это судьба и что, мол, способный человек всегда пробьется (что, по сути, одно и то же), а если вам требуются реальные, неоспоримые доказательства, восклицает Чарли П, просто приглядитесь повнимательнее к макаке, которая завлекает самца своей сочной, ядовито-красной задницей. Только так и никак иначе она может исполнить свой природный долг и истинное предназначение.
Тогда почему же, вновь задается вопросом Чарли П, все его попытки следовать естественным инстинктам и довести до конца задуманное природой всякий раз натыкаются на какую-то преграду? Помнится, греки что-то толковали про Эрос. Фрейд дал этому иное определение – либидо, или инстинкт продолжения рода; Дарвин – естественный отбор, или, в более широком смысле, стремление к размножению, – нет, он назвал это законом сохранения вида. Но как бы это ни называлось, при подавлении инстинктов или безусловных рефлексов, либидо или голоса плоти неизбежно дает о себе знать не только накопившееся напряжение, приводящее к немотивированной агрессии, но также высокое кровяное давление, смутные первобытные желания, выражаемые свирепыми воплями и диким ревом, а вскоре появляются некоторые психопатические странности, патологические извращения, затем – общее помутнение рассудка, после чего наступает совершенное безумие и, скажем прямо, без всякого преувеличения, начинаются мировые войны. В случае Чарли П дело обстоит особенно плохо: мы вынуждены признать – он терпит полное фиаско.
Но уж коль скоро, восклицает Чарли П, мы заговорили об извечном противостоянии двух начал, то справедливости ради надо отметить, что противоположности притягиваются. Парадокс, отнюдь не противоречащий природе человека, – из хаоса рождается гармония, стройная система, подобная государственной машине, действующей по принципу взаимозависимости и взаимоограничения всех ветвей власти; хорошие манеры компенсируют дурной вкус; однако существенную роль играет не только закон единства и борьбы противоположностей, но также и старый добрый постулат детерминистской теории о причинно-следственных связях, учение великого физиолога Павлова, декартовское эго, вопрос противоречия между духом и телом и все прочие дуалистические воззрения… Если же говорить по существу, обращаясь к известному и неоспоримому факту, следует отметить, что только при наличии преград и ограничений художники, поэты, философы, писатели и прочие творцы появляются на исторической сцене и вносят СВОЙ совокупный вклад в то, что мы обычно называем Общечеловеческим Культурным Наследием. И кто, кроме науки, которая учит нас, что все в мире едино и взаимосвязано, в состоянии объяснить, каким образом трудные времена и катаклизмы влияют на циклические процессы вроде смены времен года, или на закон времени и движения, и на все прочие явления космического порядка, не говоря уж о нашем собственном будущем.
