И не о том ли говорят военные дневники Л. Гончарова, молодого научного сотрудника Смоленского музея природы им. Н.М. Пржевальского? Ну, конечно, о том самом! Итак:
«12 марта 1943 года.
Грохот боёв повис над лесами, болотами, реками, и всё живое покинуло эти тревожные края. Полосу боёв покидают и звери, и птицы, за исключением мелких животных. Остаются мышевидные грызуны, мелкие куньи, хищники и мелкие певчие птицы.
Лишь потом, когда бои уходили из этих мест, животные опять возвращались на эти места.
…Воздух наполнился шипением и воем снарядов. Столбы взорванной земли и дыма встали над кустами. Артиллерийский налёт! Визжащие осколки справа и слева рубили кустарник. Надо лечь, но почему-то унизительным показалось мне это. Сел в мелкую воронку и ждал уже неведомо чего, но не выпускал из рук ружья. А гитлеровцы били и били…
Внезапно среди дыма разрывов я увидел птицу. Это был вальдшнеп. Он тянул прямо надо мной, беспокойно ворочая клювастой головой и как-то странно припадая то на одно крыло, то на другое. Я едва услышал его обрывистый свист и смотрел на него радостно и благодарно. Какой-то комок подступил к горлу, но я давно разучился плакать…
16 августа 1943 года.
...В этот же день, буквально у передовой линии видел стайку серых куропаток. Судя по их поведению, они жили здесь постоянно.
Просто удивительно, как могут ютиться животные и птицы среди людской сутолоки, там, где и укрыться-то по-настоящему негде. И это виды относительно осторожные. Бойцы рассказывали, что здесь же на самой передовой линии они часто видят тетеревов. Отдельные ли это «смелые» особи или все такие, судить пока не будем.
Я уже подмечал доверчивость некоторых животных и птиц. Не случалось мне видеть в населённых пунктах столько певчих птиц, как в прифронтовых белорусских деревнях. А причина проста. Боевые действия, проходившие здесь, не дали возможности населению обмолотить лён. Его свезли с поля и в снопах сложили под стенами строений. Это и привлекло птиц.
23 июня 1944 года.
Начали наступать. Очень сильная оборона противника под Оршей в районе Осинстроя была прорвана с большими боями. Дальше было нечто ураганное — Орша, Борисов, Минск, Молодечно и, наконец, — 13 июня — Вильно…
В день прорыва утром я приехал на огневые позиции дивизиона. Располагались в редком сосновом лесу, в полутора километрах от противника: позиции часто и сильно обстреливались из миномётов. Обратил внимание на висящее на сучке брезентовое ведро. Оно съёжилось, но в отверстия были вставлены крест-накрест палочки-распорки. Прошёл бы мимо, если бы не увидел птичку, присевшую на распорку и порхнувшую внутрь ведра. Это была мухоловка-пеструшка.
