Он выбежал на поляну — на длинный луг, заканчивающийся отвесным утесом. И теперь увидел свою добычу — в высокой траве мелькала черная спина медведя, делавшего длинные плавные прыжки.
— Пристрели его, — сказала стоявшая рядом с ним Джиллиан. Он и не видел, как она подошла. — Ключ — медведь.
Он опустил взгляд и увидел ружье у себя в руке. Оно было на удивление тяжелым. У него возникло жуткое ощущение, будто он делает что-то не так, но он даже не понимал, что именно. Он поднял ружье и прицелился в медведя, который свернулся и почесывался, словно и не замечая опасности.
— Бедненький мишка, — сказала появившаяся из ниоткуда Эмили.
Но было слишком поздно: Ник уже нажал на спусковой крючок. Вот только медведь был уже не медведь — это был Брет. Он ударился о стену утеса и упал, истекая кровью.
Когда за окном занялся рассвет, Ник уже несколько часов как не спал. И по-прежнему понятия не имел, что это может быть за пароль.
Париж, 1433 г.
На церковном кладбище стоял человек в плаще и переводил взгляд с арки у него над головой на книгу, которую держал в руке. Любому, кто увидел бы его, — любому, кроме меня, — могло бы показаться, что на его глазах происходит что-то благочестивое, а книга в руках человека, вероятно, Библия или часослов. Но я-то знал: это не так.
Полночи я провел, переписывая книгу при свете свечи, с восторгом вчитываясь во фразы, которые выходили из-под моего пера. Мне нужно было бы передать книгу другому писцу, сказать Оливье, что у меня нет времени, наплевать на жалованье и бежать. Но я не мог. Эти слова вползли в меня, ухватили меня, как и той ночью в Кельне. От Оливье я узнал имя клиента: Тристан д’Анбуаз. Когда он пришел за своей рукописью, я задержался на лестнице в дальнем конце мастерской и, как только он вышел, последовал за ним — до самого кладбища при церкви.
Я наблюдал, стоя за надгробием. Солнце, садившееся за шпилем Святого Иннокентия, отбрасывало длинную тень на его плечи. Семь разрисованных панелей над ним украшали большую арку кладбищенских ворот, установленных Николя Фламелем, магом, который соединил ртуть с красным камнем и получил полфунта чистого золота. Эти картинки возвращались ко мне, как давно забытый сон: король с мечом, крест и змий, одинокий цветок на высокой горе, охраняемый грифонами. На стене сбоку от арки были нарисованы два ряда женщин в цветных платьях, торжественно направляющихся к воротам.
Я оглянулся. Тристан д’Анбуаз исчез. Я и глазом моргнуть не успел, как кто-то грубо обхватил меня за плечи, обездвижил руки. Я почувствовал, что к моей шее приставлен нож. Кожу на щеке оцарапала щетина — он зашептал мне в ухо:
