— Это пятая масть, дикари. Глядя на них, испытываешь какое-то беспокойство. — Она грустно рассмеялась. — Ну вот, теперь вы будете думать, что я сумасшедшая.
— Нет-нет. — Ник прикоснулся к ее локтю успокаивающим жестом и тут же пожалел о своем порыве.
Она отпрянула, как испуганная птица, обхватила себя руками.
— Извините. — И этого говорить тоже не следовало. Он словно чувствовал себя в чем-то виноватым.
Она поднялась на ноги, расправила юбку сзади. Ее лица почти не было видно за высоким воротником.
— Мне пора.
Ник встал, держась от нее на почтительном расстоянии.
— Будьте осторожны. Я вам очень признателен за консультацию, но я, видимо, сейчас такой человек, которому не следует помогать.
Базель, 1432–1433 гг.
Мой отец как-то сказал, что нет таких перемен, к которым человек не смог бы приспособиться за полмесяца. Может быть, не в душе, но в своих поступках и ежедневном поведении, выборах и ожиданиях. В первую ночь моего путешествия с Энеем я спал на полу в гостинице и ел только хлеб. В середине второй ночи я забрался на общую кровать и завернулся в одеяло, устроившись в уголке. Третьим вечером я ел и пил столько же, сколько и остальные в таверне, и не возражал против того, чтобы спать на соломе, а не на земле. Эней заплатил цирюльнику, который постриг и побрил меня, благодаря чему я помолодел лет на десять. Целый час я отскребал с себя грязь в бане, после чего помолодел еще лет на пять.
— Но тебе все же непременно нужно посетить священные бани в Базеле. Там ничуть не возражают, если мужчины моются вместе с женщинами и занимаются непристойностями. Можно такое увидеть…
Он сделал неприличный жест рукой; я постарался показать ему, будто меня это не волнует. Чтобы излечиться от некоторых воспоминаний, нужно куда как больше, чем полмесяца.
Когда мы добрались до Базеля, я был уже другим человеком. У меня была новая пара сапог, новая шапка и сюртук — все это Эней купил мне за три пенни у французского купца. И все равно, несмотря на мое хорошее настроение, вид города привел меня в ужас. Он напомнил мне Майнц — богатый город на берегу Рейна, высокие дома, еще более высокие башни, флюгеры и кресты на которых посверкивали, как роса на утреннем солнце. Все это было окружено кольцом мощных стен, за ними во всех направлениях тянулись прилегающие деревни.
Город по самые крыши был набит людьми, приехавшими на собор, но красноречивый Эней вскоре нашел мне место в монастыре. Он отвел меня туда, потом извинился — он отсутствовал два месяца, и теперь ему многое нужно было узнать и о многом рассказать своим нанимателям. Я, дрожа, улегся на тюфяк, чувствуя себя брошенным в незнакомом городе. Мне хотелось убежать к реке и забраться на первую барку, которая увезет меня назад к моей хижине. Но потом страх прошел, я заснул, а на следующее утро заявился Эней; он весь светился от возбуждения.
