К концу второго года магистрантства Столетова его друзья профессора Сергей и Константин Рачинские пожертвовали университету стипендию для командировки на два года за границу достойного лица. Кафедра физики представила кандидатом на эту стипендию Александра Григорьевича Столетова.
Столетов соглашается уехать в командировку. Он решает пока что отложить работу над магистерской диссертацией. Торопиться с получением ученой степени? Некоторые торопятся, — ведь степень дает всяческие выгоды. Но эти соображения не для Столетова. Какая радость в степени, если, не овладев искусством физического эксперимента, все равно будешь ощущать неудовлетворенность собой?
Столетов считает, что полезней будет воспользоваться сделанным ему предложением, — ведь он сможет работать в лабораториях.
Летом 1862 года молодой ученый отправился в первое зарубежное странствование.
Описывая один из университетских городов Германии — Геттинген, Генрих Гейне беспощадно высмеял насквозь пропитанных бездушным и мертвящим педантизмом профессоров, компиляторов, стряпающих еще одну никому не нужную книгу из десяти других, мещанскую ограниченность, необычайную узость этих кропателей науки. «Число геттингенских филистеров, — сокрушенно писал Гейне, — должно быть очень велико; их так много, как песку, или, лучше сказать, как грязи в море, и право, когда утром я вижу их стоящими перед дверьми университетского суда, с их грязными лицами и белыми счетами в руках, то едва понимаю, как бог мог сотворить стольких бездельников».
В среде немецких ученых и в годы, когда Столетов приехал в Германию, встречалось немало именно таких псевдоученых, портреты которых дал Гейне.
Эти люди, конечно, были чужды Столетову, с его живым и пытливым умом. Но в Германии были и настоящие ученые, люди творческих исканий, люди смелой мысли.
Многие из них жили в Гейдельберге, тогдашнем крупном научном центре Германии.
Вспоминая о пребывании в Гейдельберге, К. А. Тимирязев писал: «В самый разгар дня в послеобеденные часы (после раннего патриархального обеда доброго старого времени) там, за Неккаром, на повороте дороги, с которой открываются такие чудные виды на единственные в своем роде развалины замка и которая на этот раз оправдывала свое прозвище Philosophen weg'a (дороги философов. — В. Б.), можно было нередко встретить стройную, с несколько военной выправкой, с неизменно заложенными за спину руками, задумчивую фигуру». Это совершал свою прогулку знаменитый естествоиспытатель Гельмгольц.
