Следующий танец был вальс.
- Вот это для нас, молодежи, - сказал капитан, приглашая Пони, и они в таком бешеном вихре закружились по залу, что никто больше не решался танцевать.
Время от времени капитан подбрасывал Пони высоко в воздух - это получалось у них великолепно, не хуже, чем у настоящих артистов. Все аплодировали, даже официанты.
Капитан заставил Пони поклониться. И сам тоже поклонился.
Потом снова вышел на сцену расфранченный господин... Он сказал, что с особым удовольствием объявляет выступление следующего артиста, потому что повсюду, далее в самых шикарных кабаре страны, его встречают бурными аплодисментами.
- Интересно получается, - изумился капитан. - Если у него везде такой огромный успех, чего же он забрался в такую дыру, как наш Корлсбюттель?
Все стали ждать, пока снова поднимется занавес. А когда занавес наконец поднялся и знаменитый артист показался на сцене, Эмиль сказал громко, чуть ли не на весь зал:
- Во дает!
Потому что знаменитым артистом, которого повсюду встречают чуть ли не овациями, оказался не кто иной, как сам конферансье. Он только успел надеть на голову цилиндр, сунуть в глаз монокль и взять в руку тросточку.
- А вот и я, - доверительно сообщил он публике. - Начнем с серьезного жанра. Я спою вам печальную песню "Такова жизнь"...
Когда певец замолк и поклонился, бабушка сказала:
- Если этот тип хоть раз пел в большом кабаре, то можете меня называть герцогиней Лихтенфельдской.
Затем знаменитый артист спел две веселые песенки, но они оказались не менее печальными. А потом он объявил антракт на десять минут.
После антракта снова выступала исполнительница акробатических танцев. Потом манипулятор показывал невероятные карточные фокусы. И, наконец, гвоздь Программы - "Три-Байрона-три!".
То, что делал мистер Байрон со своими близнецами, было просто уму непостижимо. Зрители сидели не шелохнувшись. А когда мистер Байрон лег спиной на скамейку и поднял вверх руки, у всех дух захватило, потому что Джекки Байрон, тот, что побольше, сделал на правой руке отца стойку на голове, а Макки - на левой. Сперва они еще страховались, держа отца за руку, а потом разом вытянули руки по швам. Они стояли вверх ногами, уперев головы в ладони мистера Байрона, как перевернутые оловянные солдатики. И вдруг-гоп! - ловко спрыгнули на пол и улыбнулись как ни в чем не бывало.
Затем мистер Байрон, по-прежнему лежа на скамейке, подтянул колени к животу и поднял вверх ноги. Макки лег на спину поперек отцовских ступней, и мистер Байрон стал тогда двигать ногами, как велосипедист, а Макки завертелся, как веретено. Вдруг он взлетел в воздух, перекувырнулся и снова точно пришел на отцовские ступни, потом опять взлетел вверх, сделал сальто и упал... Нет, не упал, а встал ногами на ступни мистера Байрона и ловко удержал равновесие. Клотильда сказала дрожащим голосом:
