— А! А! — пряча детей за спину, она выгнулась перед ним. — Пошел, пошел сукаблять! — орала она, одновременно проверяя руками детей за спиной.
И бугай попятился назад, клоня голову, метя подгрудком песок. Но Димка, преодолевая какие-то преграды под ногами, уже скакал к ним, потому что понял, вся эта громада сдала назад для атаки. Почти не останавливаясь, пнул его, и было такое чувство, что ударил железобетонную плиту. Подобрал оброненный черенок и хряснул по хребту — деревяшка с треском разлетелась. Бугай крутнул пьяным полумесяцем глаза, склонил в его сторону рог и, копнув песок копытом, резко скакнул вперед. Димке повезло, что он пришелся ровно меж рогов и бык ударил его только лбом. Где-то в подсознании уже отметил нечеловеческую мощь удара, а в груди хрякнули звуки слабого тела. На коленях, на карачках, потом на полусогнутых Димка уносил себя из-под него и вдруг увидел все это уже сверху, с крыши дедовского сарая. Черная чубатая голова, черная выя. Ударом рога он сшиб кусок самана и сорвал дверь с верхней петли. Девушка, пряча детей, выглядывала из переулка, успокаивала их и, высоко обнажая ногу, вытирала подолом халатика их лица.
Вдруг бугай стал отдуваться и обиженно сопеть. Словно из-под земли нарастало рычание седого Барсика, загривок его раздувался львиной мощью, кожа морды дрожала, обнажая желтые клыки.
— Пошел, Барсик, пошел отсюда, дурак!
Услышав голос хозяина, он словно бы взорвался от лая. Бык попятился и резко махнул рогом, но Барсик изогнулся, отскочил и снова насел. Бык попятился и с настырно-тупым выражением снова ткнул рогом в землю. Барсик отскочил. Бык обиженно косил на Барсика, наседавшего с разных сторон. Потом прибежала на помощь кавказская овчарка Амантая. Бык повернул к реке и покорно засеменил на коротких ножках. Собаки гнали его с гордо поднятыми хвостами. Димка увидел, как девушка подхватила девочку на руки, а мальчик держался за край ее халата, так они и пошли домой.
Оказалось, Димка переломил об спину быка не черенок, а крепчайший длинный брусок, который приготовил для турника.
— Ка-кие подтягивания, на хер?! — засмеялся он сам себе.
Покурил. Перед глазами снова и снова всплывали бык и девушка, испуганная грация ее фигуры, птичьи движения рук, закрывающих детей, локон, красиво упавший на глаза, вспыхивал в ушах приятный тембр ее крика. Дима шел домой, ощущение радостной победы и какого-то нового счастья распирало его. Он растерянно замер перед калиткой, и не сразу сообразил совершить простое движение — снять крючок.
