Рукоплескания вызвали улыбку на остреньком личике Крысеня, он приветливо помахал рукой собравшимся, мысленно обозвав их «безмозглыми баранами». Мысленно, ибо еще в юные годы, проведённые в сыске, усвоил - ничего лишнего нельзя произносить даже беззвучно,. в толпе может отыскаться глухонемой, читающий по губам.
-Слава великому Наместнику! Да здравствует! - вопили на скамьях для избранных. -Слава преобразователю и возродителю! Долгих лет во здравии!
За Крысенем семенил, словно на поводке, Хорь Головастик. «Наместник на полчаса», как его прозвали в народе, был ещё ниже ростом, густые волосы, покрывавшие его несоразмерно телу крупную голову, были коротко подстрижены. Он также тужился изобразить некую значительность, однако подчёркнутая небрежность, с которой обращался с ним Крысень, сводила на нет все потуги.
Когда «сладкая парочка» усаживалась в кресла, установленные на возвышении, зрители встали, являя надлежащее почтение к правителям. Им пришлось встать ещё раз, когда торжественно внесли и установили перед трёхцветным коробом большой портрет первого большерунийского На-местника Пьюна Громоздилы с красными цифрами «80».
Хорь выступил с краткой прочувствованной речью, в которой перечислил «заслуги» Громоздилы перед Большерунийским Независимым Народоправием. После чего состоялся парад столичной стражи.
Тысяча сытых мускулистоголовых стражников в новеньких серых кафтанах прошагали в ногу перед собравшимися. По команде «Смир-рно! Р-равнение на-право!» они, как один поворачивали головы и прижимали к бёдрам руки с зажатыми в них плетями-пятихвостками. Поравнявшись с местом, где сидели Зудень и Головастик, каждая сотня рявкала хором:
-Здравствовать Наместнику!
-Орлы наши! - заметил Зуд, обращаясь к Хорю. Он с удовольствием наблюдал за прохождением. -Дорого обходятся, но - орлы! Опора устойчивости общества!
Шествие закончилось. На Огромадную Площу выпорхнули ряженые девицы. Они исполняли пляски, долженствующие являть народное счастье.
Толпа продолжала бить в ладоши и выкрикивать:
-Слава Наместнику!
Крысень и Головастик сошли с возвышения и удалились. Убедившись, что никто из посторонних их не видит и не слышит, Крысень повернулся к своему ставленнику и язвительно заметил:
-Надеюсь, ты не думаешь, что прославляют меня, или, тем более, тебя? Ха! Славят вчерашнее угощение.
-Безмерны ваши щедроты, о Наместник! - пробормотал Хорь.
