Возвращаясь, Лукреция и Казанова провели два сладких часа визави в двухместной коляске. Они вызвали природу на соревнование и должны были прервать пьесу перед заключительным актом уже в Риме. ("Я вернулся домой немного уставшим.")
Далакуа был болен, и две недели подряд уроки французского давала Барбара. Казанова открыл в себе новое чувство к юным и красивым девушкам: сострадание. Он начал побаиваться любовной истории Барбары. Но было поздно.
По совету своего кардинала как-то утром он поехал в Монте-Кавальо, летнюю резиденцию папы, и вошел в комнату, где в одиночестве сидел Бенедикт XIV - Просперо Ламбертини, друг литературы. Казанова поцеловал крест на туфле его преосвященства.
"Кто ты?", спросил Бенедикт. "Я слышал о тебе. Как ты попал в дом такого высокопоставленного кардинала?"
И вот Казанова уже посреди рассказа, у папы от смеха выступают слезы, а Казанова все рассказывает одну историю за другой так живо, что святой отец просит его приходить снова и дает ему разрешение читать любые запрещенные книги (к досаде Казановы лишь устное).
Во второй раз он увидел папу на вилле Медичи, Бенедикт подозвал его, с удовольствием слушал его остроты, и освободил (опять устно) от запрета скоромной пищи во все постные дни.
В конце ноября жених Анжелики пригласил всю семью и Казанову в свой дом в Тиволи. Лукреция сумела устроить так, что вместе с сестрой Анжеликой они провели ночь в комнате рядом со спальней Казановы. Адвокат спал с пятнадцатилетним братом Лукреции, донна Чечилия со своей младшей двенадцатилетней дочерью. Жених Анжелики, дон Франческо, взяв свечу, проводил Казанову в его спальню и торжественно пожелал доброй ночи. Всю свою жизнь Казанова любил комедию.
Анжелика не знала, что Казанова был их соседом, но он и Лукреция с проницательностью влюбленных тотчас поняли все. Его первым порывом было поглядеть на них через замочную скважину. Он увидел жениха с фонарем, сопроводившего сестер. Тот зажег ночник, пожелал спокойной ночи и ушел. Обе красавицы сели на софу и начали вечерний туалет. В этом счастливом климате спят нагими. Лукреция велела сестре лечь к окну. Поэтому девушка нагой прошла через всю комнату и Казанова насладился ее видом.
Лукреция погасила свет. Казанова мгновенно разделся. Он открыл дверь и нырнул в объятия Лукреции. Она прошептала: "Мой ангел! - Спи, Анжелика!"
Казанова любил зрителей своей радости. Позже он пригласил читателей в театр своих воспоминаний.
