После всего | страница 12
И бледность просветленного лица,
Когда впервые так неотвратимо.
Так близко — ожидание конца.
12-I-41
Шартр
«Просыпались глухими ночами…»
Просыпались глухими ночами
От далекого воя сирен.
Зябли плечи и зубы стучали.
Беспросветная тьма на дворе.
Одевались, спешили, балдели
И в безлюдье широких полей
Волочили из теплой постели
Перепуганных, сонных детей.
Поднимались тропинками в гору,
К башмакам налипала земля,
А навстречу — холодным простором —
Ледяные ночные поля.
В темноте, на дороге пустынной,
Зябко ежась, порой до утра,
Подставляя озябшую спину
Леденящим и острым ветрам…
А вдали еле видимый город
В непроглядную тьму погружен.
Только острые башни собора
Простирались в пустой небосклон.
Как живая мольба о покое,
О пощаде за чью-то вину.
И часы металлическим боем
Пробуравливали тишину.
Да петух неожиданно-звонко
Принимался кричать второпях.
А в руке ледяная ручонка
Выдавала усталость и страх…
Так — навеки: дорога пустая,
Чернота неоглядных полей,
Авионов пчелиная стая
И озябшие руки детей.
23-I-41
Шартр
«Такие сны, как редкостный подарок…»
Такие сны, как редкостный подарок,
Такие сны бывают раз в году.
Мой день сгорал…Да он и не был ярок.
День догорал в неубранном саду.
Проходят дни, как злобные кошмары,
Спаленные тревогой и тоской.
А ночью сны о лавках и базарах,
Где сыр без карточек и молоко.
И вдруг, среди заботы и обмана,
Средь суеты, в которой я живу,
Приснится то. что близко и желанно,
Что никогда не будет наяву.
25-II-41
«Темнота. Не светят фонари…»
Темнота. Не светят фонари.
Бьют часы железным боем где-то.
Час еще далекий до зари,
Самый страшный час — перед рассветом.
В этот час от боли и тоски
Так мучительно всегда не спится.
Час, когда покорно старики
Умирают в городской больнице.
Час, когда, устав от смутных дел,
Город спит, как зверь настороженный,
А в тюрьме выводят на расстрел
Самых лучших и непримиренных.
3-III-42
1942
ИГОРЮ
«Двенадцать лет без перерыва!
Двенадцать лет: огромный срок!»
А сердце бьется терпеливо,
Твердит заученный урок.
Двенадцать лет — без перемены —
Толчками сердца — вновь и вновь —
Бежит в твоих упругих венах
Моя бунтующая кровь.
И в жизнь войдя большим и смелым,
Сквозь боль, отчаянье и ложь,
Слова, что я сказать не смела,
Ты за меня произнесешь.
9-V-41
«Пока горят на елке свечи…»
Пока горят на елке свечи,
И глазки детские горят,
Пока на сгорбленные плечи
Не давит тяжестью закат,
Пока обидой злой и колкой
Не жжет придуманная речь,
И пахнет детством, пахнет елкой
И воском разноцветных свеч, —
Я забываю все волненья
И завтрашний, тяжелый день,
Книги, похожие на После всего
