А как же столетия, когда это Зеркало принадлежало другим? Какие люди скрывались под таинственной поверхностью? Ну и что?! Мужчина, по-настоящему полюбивший женщину, не должен ревновать к тем, кто был с ней до него. И с Зеркалом так же. Отражение – именно мое отражение. Мое второе Я. Бывшее второе Я.
А мое первое Я, побывав в огромной воронке, утратило контакт с окружающим миром. Наверное, в Зеркале навсегда осталась какая-то важная часть Меня. Или я слишком устал. Не знаю, сколько времени прошло, но я обнаружил, что сижу в каком-то кресле, а Страуклоо стоит и кричит на меня.
– Константин! Да очнись же ты! Нам срочно нужны новые люди. Наши все измотаны. Скоро некому будет охранять казармы. А если на нас нападут, то возьмут голыми руками.
Я встал и пошел. Заклинать, так заклинать. Кажется, я потерял способность жалеть.
После сорока минут работы стало ясно, что нужна какая-то рационализация. И я придумал.
– Стой, слушай, запоминай и подчиняйся до конца жизни! – Эти слова я загонял в мозг пленников. Потом всем собранным вместе я произносил формулу заклятья.
К концу дня на мою сторону перешел весь гарнизон.
А на следующее утро, на самом рассвете, на нас напали. Повторилась ситуация позапрошлого дня. Только у нас теперь была другая роль. И мы ее сыграли неплохо.
Конечно, нельзя недооценивать значение крепости. Нам попалась очень хорошая крепость. Защищать такую – одно удовольствие. Но я подозреваю, что атака была пробой сил. Проверкой, успели ли мы укрепиться. Потеряв десяток флаеров, атакующие прекратили атаки и улетели в неизвестном направлении. Кто бы ни был нападавший на нас враг, он понял, что надо готовиться к серьезному сражению.
Днем Страуклоо вызвал радист. Мой полководец вернулся в плохом настроении.
– Я говорил с Суанмуу, – сказал он, – этот мерзавец требует твоей смерти.
– И что ты ответил?
– Я сказал, что заклят тобой на верность.
– А он?
– Пообещал, объединившись с Киитумелом и с остальными, уничтожить нас.
– Что ты скажешь об этом?
– Врет. Слишком сильно они "любят" друг друга. Оба выжидают, когда на нас нападет кто-то один, чтобы добить уцелевшего и ослабевшего. И оба пока предпочитают защиту. По-своему они правы.
– Но давая нам свободу действий…
– Иллюзорную свободу. Не так уж хороши наши дела. Мы лишены возможности торговать с дикими планетами и с Землей, никто не подпустит нас к передатчикам. А боеприпасы не вечны. Да и многое другое.
– Но ведь от этого пострадают ваши крестьяне, закон будет нарушен.
