Петер шел навстречу толпе и улыбался. Вдруг лицо его изменилось. Еще несколько мгновений назад это был симпатичный, улыбающийся человек, теперь его губы сжались, глаза позеленели от злости, кулаки сжались, как перед боем.
Он увидел группу молодых людей, они громко разговаривали и смеялись. С первого взгляда было ясно, что это иностранцы.
"Что им у нас надо? Как было хорошо без них, а тут они приехали, и жизнь стала просто невыносимой. От них только грязь и беспорядок, они заполонили все, куда ни глянешь, наткнешься на их противные рожи, и работу у наших граждан отнимают. Говорят на своем тарабарском языке, а нашего из лени и врожденной тупости выучить не могут и не хотят. Ну ничего, как только мы прийдем к власти, ни одного у нас не останется. Я уж постараюсь."
Петер совсем не был злым человеком, он был скорее даже добрым, прекрасным семьянином, который любил свою жену и детей, хороший и верный друг. Просто он не любил иностранцев. Вернее не так, он не любил только тех иностранцев, которые приехали на его родину и поселились на ней. Он ничего не имел против турок в Турции, поляков в Польше, африканцев в Африке, арабов на Востоке. Жили бы у себя и к нам бы не совались. Но здесь, ходить по улицам вместе с ними - ни в коем случае!
Петер был националистом. Его друзья, жены его друзей, дети его друзей были тоже националистами. И партия, председателем которой он был только что избран, проповедовала националистическме идеи и называлась Националистической.
Прийдя домой, он первым делом поцеловал жену, затем пожал руку сыновьям. Но первым встретил его все-таки Вотан, верный пес, с домашними туфлями хозяина в зубах.
Вотан был гордостью Петера. Когда Петер решил, что каждая порядочная семья, а он считал свою семью порядочной, должна иметь собаку, то понял, что разрешить эту задачу будет не так уж просто. Ясно, что это должен быть обязательно пес, обязательно чистых кровей, обязательно овчарка и обязательно национальной породы. Он прочел гору литературы о собаках ( "Ты никак собираешься писать диссертацию по кинологии." - говорила, смеясь, жена), посещал собачьи питомники и выставки, звонил по объявлениям и сам их писал, и всюду требовал родословную вплоть до пятого колена. Если над ним и не смеялись в лицо, то во всяком случае улыбались про себя. Ему это было безразлично. Наконец, удалось купить желаемого щенка.
Когда Петер пришел домой со щенком, семья была разочарована. Вместо грозного стража, готового вцепиться в глотку каждого, кто посягнет на их честь, они увидели маленький пушистый комочек с бледно-голубыми бусинками любопытных глазок. Затем возникла еще одна важная проблема - как назвать щенка. Дети предлагали назвать его Амиго - он должен стать другом семьи; жена хотела бы, чтобы щенка назвали Рексом. Предлагали также Белло, Плуто, Вальдо. Но Петер отверг все эти клички. Амиго - имя иностранное, что неприемлимо, Белло подходит больше для беспородистой собаки, Плуто и Вальдо - очень заежжены, а Рекс - ни в коем случае, хозяин в доме должен быть один, а именно, он, Петер, и никого другого он не потерпит. И вдруг ему пришло на ум прекрасное имя - Вотан, национальное и звучное. Естественно, что щенка назвали Вотаном. Петер кормил его, ходил с ним гулять, учил разным командам, пожертвовав на воспитание Вотана три недели своего отпуска. Вотан привязался к Петеру, сразу выбрал его хозяином дома, так сказать, вожаком стаи, хотя в дальнейшем его кормила жена, а выгуливали дети Петера. Когда Петер приходил с работы, пес первым встречал его, а на улице ни на шаг не отходил от хозяина, зорко следя за тем, чтобы никто его не обидел.
