Тяжело дыша, как разъяренный бык, прокрался мимо господин Фишер…
Я прижался к дереву. Пропустил всех — впереди нежная парочка влюбленных, за ними, крадучись и, перебегая к темным сторонам — отец, а далеко позади, я — тоже прижимаясь к стенам. У подъезда особняка Фишера девушки обнялись, Камилла вошла к себе, Фишер спрятался в тени соседнего дома. Изольда прошла мимо меня, я мог бы коснуться ее рукава, но не сделал этого: можно было испугать неосторожным словом, восстановить против себя. К чему спешить?
Вернувшись к себе, я сел в кресло и опустил голову на руки, а когда поднял ее, улыбаясь, — на востоке горела розовая заря.
— Мисс Оберон?
— Да. Что угодно? — Металлический голос звучит холодно и высокомерно.
— Немного: хочу спросить, какой коктейль вы пьете. Я занял для вас место и жду.
— Повесьте трубку. Я не люблю таких шуток.
— Это не шутка, Изольда, — это жизнь. Через минуту вы сами попросите меня не вешать трубку. Не торопитесь: мы начали разговор, от которого многое будет зависеть в вашей жизни. Сейчас вы пожелаете увидеть меня. Место: кафе отеля Штейнер. Как вы сами знаете, — это бастион буржуазной респектабельности. Теперь четыре часа дня, до файф-о-клока еще далеко. Нам никто не помешает: в зале сидят еще две пары, без сомнения, фрау коммерциенрат и фрау обер-директор со своими Жигало. У дверей вытянулся седой господин обер, надменный, как английский лорд. Я устроился в угловой ложе. Все это я вам наговорил, Изольда, чтобы дать время успокоиться и правильно оценить положение. Теперь, однако, примечайте каждое слово. Вы узнаете меня по томику Верлена в руках. По томику Верлена! Вам это ни о чем не говорит?
— О, многое: я вижу, что вы болтливый наглец.
— И только? Тогда я открываю книгу и начинаю читать вам кое-что, касающееся нас обоих. Слушайте.
И я вдохновенно декламирую бессмертные строфы маленького шедевра из цикла "Parallèlement":
Тринадцать лет меньшой, другая старше вдвое,
И обе в комнате живут и спят одной.
То было в сентябре вечернею порой.
Румяны и свежи, как яблочко душисто-золотое,
Они сняли с себя прозрачно-кружевное Стеснявшее белье, слегка струящее амброй.
Вот вьется юная пред старшею сестрой,
А та целует грудь ее и тело молодое.
Затем к бедру припав и возбуждаясь боле,
Безумней становясь, устами поневоле Припала в тень под светлое руно,
Касанью пальчиков в такт вальса отдаваясь,
В движенье трепетном слились они в одно.
Алела юная, невинно улыбаясь.
Закончив, любезно спрашиваю:
