Склоняясь над ней, прошептал:
– Ничего не бойся.
Его руки требовательно заскользили вдоль нежных линий ее обнаженного тела. Сладкая истома разлилась под кожей от прикосновений мужчины. Чуть слышно застонав, Румер Келебринкель изогнулась навстречу его пальцам.
– Слушай свое тело, – подбодрил ее Кейран, с улыбкой и нежностью в глазах.
Девушка улыбнулась ему. Впервые. Он осторожно поцеловал уголок ее губ – и это был второй поцелуй эльфа. Дрожь удовольствия прошла по ее телу, отвечая на стон наслаждения мужчины. Его руки продолжали изучать ее, каждую клеточку ощупывая, поглаживая, будто знакомясь с ней. Кейран хотел узнать ее всю, запомнить и сберечь в памяти образ дочери Атани, безумной любовью к которой воспылал настолько, что возвысил до себя. Румер Келебринкель была вся такая светлая, такая лучащаяся.
– Среброструйная, – шептал эльф.
Серебрящиеся волосы, молочно-белая кожа, огромные серые глаза, нежные губы, маленькие перламутровые соски на порывисто вздымающейся груди, дрожащий под его лаской живот – все в ней было таким, как Кейран провидел тогда, много лет назад, наткнувшись на маленькую танцующую девочку.
Эта девочка – Румер, теперь его супруга Келебринкель – вернула ему желания жизни, казалось утраченные в монотонности его уж слишком идеального существования. Он по-новому взглянул на окружающую его красоту Арды. Будто вновь увидел ее первозданной, и себя и своих братьев, проснувшихся под звездами Варды по замыслу Илуватара. Бешеная страсть, бушевавшая в нем тогда, проснулась еще более сильной жаждой. Он никогда не любил, считая привязанности такого рода слишком утомительными в бесконечной жизни Эльдаров. Не хотел семьи, детей, бремени однообразия и без того угнетавшего его непокорную натуру. Достигнув власти, он пресытился и ею. Но тут случилось нечто: дети Эру, Аданы, пришли в его земли. Белерианд принял их равнодушно: без распростертых объятий, но и без вражды. Эльфы поначалу игнорировали Атани, но после того как некоторые узнали их ближе, добрососедские отношения установились между Первородными и Последышами. А совместные выступления против прислужников Врага спаяли их воинской порукой. Кейран немного завидовал им, ибо не были они связаны с жизнью Арды, как он и его народ.
Но все изменилось в тот день, когда он увидел ее – дочь Боэроса, вождя Аданов – Румер.
И вот сейчас овладевая ее телом, поцелуями успокаивая ее боязнь, даря наслаждение и заглушая своими губами готовый сорваться с ее губ крик боли – Кейран понял, что и не жил до сих пор. Чего стоили его многовековая мудрость, бесчисленные и лишенные чувств связи с дочерьми Эльдаров, его власть, его военное мастерство, если он не знал любви. Эта девочка Румер – Келебринкель – зажгла в его сердце огонь, и он ожил, проснулся по-настоящему.
