Боромир прислушался к размеренным вздохам и понял, что выплакавшись, девушка уснула. Он бережно уложил ее на спину, укутал одеялом. Устроился рядом, обнимая за талию, будто опасаясь, что если отпустит, то поутру не найдет ее в своей постели.
Румер-Келебрин проснулась и долго не хотела открывать глаза, упиваясь ощущением стальных объятий и теплом дыхания, что так до боли знакомо щекотало ее щеку. Чувство безопасности, как в детстве, затопило все уголки израненной души. Мужчина пошевелился – немного шершавые кончики пальцев погладили ее бровь. Румер улыбнулась.
– Уже не спишь, Серебряночка?
Она мотнула головой, но глаз не открыла.
– Я боялся, что ты не придешь. Что потерял тебя навсегда, – целуя ее веки, прошептал он.
Девушка снова отрицательно покачала головой.
– Нельзя потерять то…
«…чего не имеешь», – хотела договорить она, но губы Боромира порывисто припали к ее рту.
Румер содрогнулась всем телом, точно от удара хлыста. Оцепенела, когда через миг шею опалило огнем. Боромир отпрянул, озадаченный такой реакцией подруги.
– Что… Мне не следовало… – пробормотал он, садясь на кровати. – Прости, радость, я…
Поднялся, избегал смотреть на нее. Холодные пальцы ухватились за его запястье, пытаясь удержать.
– Это ты прости, – сказала она, – я должна все тебе объяснить. Мне нужно…
– Тебе нужно новое платье и завтрак, – ласково погладив ее по руке, ответил он.
– Нет, Оро, послушай! – воскликнула Румер.
– Разговоры подождут, – бросил он через плечо, перед тем как закрыть за собой двери.
– Мужчины! – взмахивая руками, буркнула девушка. – Всегда делают по своему: что человек, что эльф…
При воспоминании об эльфе горло сжала тоска. Желая справиться с давящим чувством утраты, она по привычке коснулась фаэливрина, но тот не принес желанного облегчения. Напротив боль разлуки яростно запульсировала в груди.
Походный лагерь Эльдаров спал. Лишь кое-где светились дежурные кострища. Владетелю же Имладриса было не до отдыха – Кейран пристально всматривался в беззаботно танцующие языки пламени, отчаянно призывая видение. Он хотел узнать, что делает его Келебрин. Тревога за нее и за ребенка не давала ему покоя. Дар предвидения упорно отказывался выполнять пожелание – видения не приходили. Только малопонятное, но недоброе предчувствие нарастало с каждой минутой.
Кейран сотни раз мысленно казнил себя за интрижку с Ар-Фэйниэль.
– Своим вожделением я едва не разрушил наш союз, – он сокрушенно уронил голову на руки. – Еще эта война… будь она неладна!
