Женщина высунула из воды руку и слегка потерла ее мыльной пеной. Мужчина приблизился и встал над ней. Похоже, она передумала мыться и теперь просто лежала, глядя в потолок. Она моргнула, потом ненадолго закрыла глаза. У нее был трудный день. Она любила свою работу, хотя спокойной ее не назовешь. К тому же последняя неделя выдалась особенно напряженной – череда мелких нелепиц завершилась крупной неприятностью. При мысли об этом на ее лице вновь появилось сосредоточенное выражение.
«Ну все, довольно», – мужчина нагнулся и взял женщину за горло. На ее лице появилось выражение недоумения и растерянности, как у людей, которые просыпаются в незнакомом месте и не могут понять, где они. Потом мужчина выпрямил руку и надавил на голову женщины, погружая ее под воду. Ее длинные ноги поднялись высоко вверх и отчаянно заколотили по воздуху; руками она пыталась отбиваться от убийцы, но безуспешно: она не могла ни оттолкнуться от скользких стенок ванны, ни найти другую точку опоры. Она боролась изо всех сил. Один раз ее лицо слегка приподнялось над поверхностью воды, на миг вынырнув из губительной зеленоватой толщи, но он снова погрузил ее под воду, и ее рот принял безнадежное и несчастное выражение.
Женщина била ногами по стенкам ванны. Она ударилась лодыжкой об раковину и разбила пяткой одну из зеркальных плиток, но не почувствовала боли. Ей не удавалось освободиться: он держал ее, с силой нажимая рукой на ее голову. Ее одеревенело выпрямленные ноги начали конвульсивно дергаться: они то погружались в воду, то поднимались, чтобы снова бессильно упасть. Мужчина ощущал вибрацию, как рыболов, чувствующий бьющуюся на крючке большую рыбину, но еще не видящий ее. Потом женщина затихла.
Мужчина не спешил. Он выждал немного, глядя прямо перед собой на рифленое окно в двери ванной. На улице перед домом слышался шум автомобилей. В гостиной зазвонил телефон. Он удерживал женщину под водой, по-прежнему глядя на окно. Мужчина ждал конца, и на его лице появилось отсутствующее выражение, как у человека, меряющего температуру. Наконец он убрал руки и, не взглянув на свою жертву, прошел в спальню. Через десять минут он был на улице.
Теперь квартира стала неестественно тихой и спокойной. Воздух как бы застыл в неподвижности, а мебель казалась более громоздкой и тяжеловесной, чем раньше. Бытовые устройства – стереосистема, посудомоечная машина, кухонный комбайн – будто все разом сломались, казалось, они больше никогда не будут работать. В квартире воцарились тишина и спокойствие смерти.
