. В то время как возможности экономической реализации заранее предусмотрены, испытаны, исследованы по всем правилам искусства, при изучении рисков приходится все время блуждать в темноте и потом испуганно заявлять об их «непредвиденных» или даже вовсе «не поддающихся предвидению» последствиях. Противоположное мнение, будто производственные выгоды как скрытые побочные действия сознательного контроля за рисками «незаметно» и «невольно» осознаются позже вопреки сопротивлению ориентированных на риски естественных наук, представляется совершенно абсурдным. Это еще раз показывает степень самоочевидности, с которой в развитии техники под присмотром естественных наук исторически проявляется, говоря словами Хабермаса, повышающий производительность познавательный интерес, связанный с логикой производства богатств и являющийся ее частью.
Голоса «побочных воздействии»
То, что с одной стороны повышает производительность, с другой несет с собой болезнь. Родители, дети которых страдают приступами ложного крупа, разбивают себе в кровь головы о стену невозможности научно объяснить существование модернизационных рисков. Все говорят о нескончаемом страхе, который они пережили, когда их ребенок заходился среди ночи лающим кашлем, лежа с расширившимися от ужаса глазами в своей кроватке и задыхаясь от недостатка воздуха. С тех пор как им стало известно, что содержащиеся в воздухе вредные вещества поражают не только растения, почву и воду, но в первую очередь грудных и малолетних детей, они уже не воспринимают приступы кашля как удар судьбы. В 1984 году по всей ФРГ появилось более ста инициативных групп. Их требование: «Не болтать вздор, а удалять из воздуха серу!».
Им больше не нужно пассивно размышлять о своих проблемах. То, что для науки «скрытые побочные воздействия» и «недоказанные взаимосвязи», для них — их страдающие лающим кашлем дети, которые в сырую погоду синеют и с хрипом ловят ртом воздух. По их сторону забора «побочные воздействия» имеют голоса, глаза, лица, слезы. Это расшатывает иррелевантные объяснения. Вопросы как бы сами собой адресуются другой стороне. И все же люди скоро узнают, что их собственные объяснения и их собственный опыт вообще ничего не значат, пока они имеют дело с ни о чем не подозревающей официальной наукой. Кухня в доме крестьянина рядом с недавно построенным химическим предприятием может пожелтеть, но о подлинной причине не может быть и речи, пока это не «доказано научно».
