«После такой внушительной речи все должно пойти быстрее», — подумал Королев и вышел, оставив троих побледневших комсомольцев наедине со своими мыслями. Наверняка каждый из них сейчас думает, кто же первым пойдет с доносом, чтобы спасти свою шкуру. Он, конечно, не будет устраивать за ними слежку, и так ясно, что они ничего не знают. Да они вообще, наверное, ничего не знают в этой жизни.
В ризнице Гегинов распаковывал фотооборудование. Глядя на него, Королев решил, что Семенов все-таки прав: фотограф явно не был готов к работе. Кроме того, что он заикался, его время от времени передергивало, особенно в те моменты, когда он начинал нервничать. Королеву показалось странным, что, приступив к работе с изуродованным трупом, фотограф несколько успокоился и, чтобы сделать снимок, ловил моменты между подергиваниями.
— Ч-то? П-пугали молодежь?
— Вы слышали? Что ж, иногда приходится кричать, чтобы тебя услышали.
— Э-это п-правда. Истинная п-правда. Есть м-мысли, кто это мог сделать? — спросил Гегинов.
— Пока нет. А эти молодчики ничего толкового не сообщили. Возможно, вскрытие что-то покажет. Сфотографируйте одежду, пожалуйста.
— К-конечно, товарищ. Но у меня есть ограничение — десять фотографий. Я могу сделать больше, только если сам генерал прикажет. Пленка ведь импортная, понимаете?
Королев не удивился. Вся валюта государства уходила на выполнение и перевыполнение пятилетки.
— А сколько снимков вы уже сделали? — спросил Королев, пытаясь оценить, хватит ли ему десяти штук.
— Ч-четыре. Крупным планом лицо жертвы и три ракурса тела от-т-сюда, отсюда и отсюда. Теперь я сниму одежду и отдельные части тела. Что-то еще? Обычно я оставляю н-несколько фото для вскрытия.
Королев внимательно осмотрел тело и комнату.
— Сфотографируйте следы ног, — попросил он, осматривая отпечатки на залитом кровью полу. — Нет, послушайте. Снимите все десять фото для меня. Я договорюсь с генералом, чтобы он разрешил сделать отдельные снимки для вскрытия.
— Х-хорошо. Только это будет ваша головная боль, — согласился Гегинов, поворачивая лампу. Он трижды наклонился, делая снимки отдельных изувеченных органов — уха, глаза и языка, а после этого сказал: — Какой-то дикарь. Но знаете, что странно? П-положение тела. Как будто он хотел этим что-то сказать. Он все это делал с какой-то целью. Посмотрите.
При каждой вспышке на потолке прорисовывались темные тени. Королев снова взглянул на тело и увидел, что оно словно бы распято. Как будто во всем этом есть какой-то скрытый смысл. А может, это простое совпадение, забава сумасшедшего. Но у Королева не выходили из головы ожоги током.
