— Пролезем под забором! — громким шепотом сказал Кот. — Там есть лаз со стороны пруда.
Они с Робином перебежали Винчестерскую дорогу и помчались вдоль забора, окружавшего развалины. Церковный колокол прозвонил восемь. Последние отблески дня погасли, а свет фонарей вскоре остался позади. Кот бежал первым. Он еще различал темные контуры деревьев и блестящую гладь пруда, в то время, как для Робина все уже слилось в неприветливую черную массу.
— Осторожно, не свались! — предупредил Кот, когда скользкая дорожка пошла по кромке воды. Холодный туман поднимался над старинным прудом. Робину стало не по себе, но он боялся уронить себя в глазах Кота и безропотно следовал за ним. Наконец Кот сказал:
— Стой! Где-то здесь.
Они попали в то место, где к пруду примыкал замковый ров. Недавно берег осыпался, и край забора нависал в этом месте над водой.
— Лезь в воду, а оттуда под забор! — скомандовал Кот. — А я сяду тебе на плечи: ты ведь знаешь, Коты не любят воды.
Робин хотел было ответить, что не надо быть котом, чтобы не любить незапланированные погружения в ледяную воду. Но решив, что в такой ответственный момент жаловаться не следует, он осторожно опустил в воду сначала одну ногу, потом другую, нащупал дно, взял на плечи Кота, по колено в воде пролез под забором и вскарабкался на скользкий глинистый откос уже внутри замка.
— Отлично, теперь иди тихо-тихо! — приказал Кот и спрыгнул на землю. Они побрели по высокой мокрой траве, то и дело огибая ямы, деревья и каменные глыбы. Пройдя через широкую брешь в замковой стене, Кот и Робин вышли на обширную прямоугольную площадку.
— Тсс! — сказал Кот. На противоположном краю площадки стояли двое. Они разговаривали вполголоса. Робин, у которого стучали зубы, не смог уловить ни слова из их разговора, зато Кот услышал почти все.
— Я очень рад, Эдди, что теперь все улажено, — говорил один. — Честно говоря, мы не знали, что и думать после происшествия в церкви! Прямо скажу, не ожидал такого от барона Сэйнсбери!
— Ты же знаешь, Арчи, это обедневшая ветвь Сэйнсбери. Старый Джон Дэван не жалует непутевых племянников. Говорят, Корнелиус продал остатки своих акций и под чужой фамилией открыл зубоврачебную практику!
— Это чистая правда! Но я не мог предположить, что он решится на кражу…
— Учти, что он считал это сокровище собственностью своей семьи. После решения Палаты Лордов он расстанется с этой иллюзией.
— Великолепно! Мы сообщим о находке, едва утихнет шум, связанный с этими убийствами.
