— Итак, нас окружают враги! — констатировал Робин, когда все сели за стол. — Мы не знаем, кто они и чего они от нас хотят. Мы не можем выходить из замка, не опасаясь стрел и зубов волкодавов…
— Во всем есть своя положительная сторона, — отозвался Кот, намазывая хвост трески малиновым джемом, — за это утро я похудел по меньшей мере грамм на восемьсот!
— Мне так жаль бедного Бумберга! — сказала Бабушка. — Наверно, его уже нет в живых.
— Не думаю, — ответил Робин, — по-моему, они хотели взять его живым, иначе бы волкодавы разорвали его на сто кусков прямо во рву.
— Но почему им понадобился Бумберг? И зачем они окружили наш замок? Почему они пришли? Что им нужно?
— Полагаю, что ответы на все эти вопросы находятся здесь! — сказал Робин и положил перед собой на стол мятый конверт из коричневой бумаги.
«Благородный и высокочтимый лорд Робин, мудрый и несравненный Кот Саладин, почтенная и великодушная Бабушка! Пишет вам недостойный и презренный бывший дворецкий Загадочного замка Готтфрид Бумберг», — начал чтение Робин, извлекший из конверта несколько листков бумаги, исписанных мелким почерком. Все слушали, затаив дыхание.
«Долго не решался я предать бумаге сокровенные мысли и сомнения мои и поведать вам скорбную историю жизни, которая, вероятно, оборвется скоро, так и не принеся того единственного результата, коего добивался ее обладатель с самого детства. Да-да! Именно тогда, живя с почтенными родителями своими на самой западной оконечности Корнуэлла в белом домике у кромки океана, впервые прикоснулся я к страшной тайне, которая, несомненно, сведет меня в могилу ранее положенного срока.
Началось все с того дня, когда, копаясь в груде старого хлама на чердаке родительского дома, я нашел судовой журнал когга „Бременский Орел“ и обнаружил на последней странице его свою фамилию. Ни мой отец, ни мать не имели представления о матросе Бумберге и его чудесном спасении с тонущего судна. Отчаявшись получить объяснения у родителей, я положился на собственные силы и продолжил поиски на чердаке. Немало пыли пришлось мне проглотить, пока, наконец, на дне сундука, в который никто не заглядывал со времен моего пра-прадеда, я не обнаружил еще два свидетельства драматических событий тринадцатого столетия, в которых посчастливилось участвовать моему предку!
Одной из этих бесценных реликвий было письмо Папы Гонория III королю Франции Филиппу II Августу, которое, вероятно, вы уже прочитали. Я недоумевал: почему же матрос Бумберг, обладая столь важным документом, не отправил его по назначению? Я терялся в догадках, пока новая находка не пролила свет на эту таинственную историю. В углу того же сундука лежал старинный серебряный медальон с гравировкой „F-II-H“ на крышке. Открыв его, я обнаружил миниатюрный портрет вельможи в черном камзоле с кружевным воротником. У человека на портрете были рыжие волосы, ярко-зеленые глаза, светившиеся умом, и властное выражение лица. Перевернув медальон, я прочитал на обратной стороне крышки: „Моему храброму спасителю матросу Бумбергу от императора Фридриха II“. Тут-то я понял, что гравировка „F-II-H“ означала Фридрих Второй Гогенштауфен!
