Мальчик, наконец, оторвал глаза от красивого, но, увы, вовсе никудышного гриба… и увидел нож. Длинный, охотничий, с рукояткой, оплетенной потертыми кожаными ремешками — черным и коричневым. Нож сидел глубоко в теле пня, на треть лезвия заглоченный узкой щелью, пересекавшей потемневший от дождей спил.
Пес зарычал еще громче, настороженно озираясь по сторонам. Рыжий хвост сам собой прижался к животу, зад просел, как у перепуганного щенка, по недомыслию забредшего на территорию большой злой собаки.
Мальчик схватился за нож обеими руками. Попыхтел, подергал. Влез на пень, уперся ногами, пошатал в разные стороны. Подумал — не покричать ли батьке?
И — выдернул.
***
Кошка подорвалась с места и зашипела, глядя сквозь стену. Острые когти, пробив подстеленную тряпку, впились в некрашеные доски и сразу разжались. Пригладив шерсть, кошка презрительно сощурила желтые глаза, повертелась на месте и, определившись, мягко уронила черное тело на полку.
***
Ведьмарь, неспешно бредущий к дому полями, зашипел и схватился за правый висок, куда словно долбанул с размаху увесистый, тупой вороний клюв. Боль отпустила так же внезапно, как и нахлынула. Опустив руку, ведьмарь пристальным взглядом нашарил дальний лес, едва темневший на краю земли.
Теперь он знал, где искать.
Ведьмарь огляделся — на сей раз, чтобы убедиться в отсутствии случайных зрителей. Встал поудобнее, равномерно распределив вес тела на обе ноги. Запрокинул голову, ощущая сквозь сомкнутые веки теплое касание полуденного солнца, широко распростер руки, принимая мир в объятья, сосредоточился, и миг спустя все его существо захлестнула волна безудержного, первобытного ликования, и он разом вспомнил, как это прекрасно — когда прыжок не влечет за собой падение, а в жестких пластинах перьев трепещет упругий воздух.
Последней человеческой мыслью было: «Интересно, что бы подумала Алеся?».
***
Сороки-вороны во второй раз за день покинули лакомую добычу. Найдя убежище на ветках, они с удивлением наблюдали, как вытягиваются лапы, укорачивается морда, уплощается грудная клетка, тает мохнатая шерсть, а из-под нее показываются обрывки одежды.
Перевоплощение не заняло много времени.
Одна за другой, птицы робко спускались вниз.
Клевать человеческий труп.
***
Находка завораживала. Вроде и не было в ней ничего особенного: потускневшее лезвие с желобком посредине, простая оплетка с притороченной петелькой, чтобы опоясать запястье, но ребенок сразу почуял исходившую от ножа силу, исподволь перетекающую в держащие его ручонки. Первый порыв — бежать к отцу, похвалиться — быстро угас. Отец наверняка отберет нож, пообещав отдать «когда вырастешь», а там и вовсе потеряет или сыщет законного владельца. Так не годится.
