— Ну если так, — сказал папа, — то можно попробовать…
Но я против! В конце концов, я хочу переселиться в эту комнату, чтобы жить в мире и покое. Чтобы вечером можно было спокойно почитать перед сном. Или, если мне захочется, устроить в полночь праздничный ужин на одну персону, из мюсли и какао. Я не желаю ночевать то тут, то там, мне нужно постоянное место.
Вильма сказала:
— Это ведь только для начала. Чтобы твоя мама постепенно привыкла к твоему отсутствию.
Но я не собираюсь переползать в папину квартиру постепенно. Слишком уж это утомительно и трудно. И потом, почему именно я должен считаться с чувствами моей маменьки? А она, спрашивается, подумала о моих чувствах, когда решала, кому в какой комнате жить? Нет! О’кей, она не могла поступить иначе! Я понимаю. Но я тоже не могу иначе. О’кей? Пусть и она поймет!
Папа повез меня домой. Было заметно, что он не в своей тарелке. Перед тем как выйти из машины, я сказал:
— В общем, я все улажу. Тебе не нужно ничего делать, просто открыть мне дверь, когда я приду с вещами!
Теперь нужно обдумать, когда сообщить маме, что я не поеду с ней на новую квартиру. Пока можно и подождать. Мы все еще живем в нашем доме. Новая квартира пока не готова, там нужно менять проводку и красить стены. Лучше всего, наверно, объявить все маме в самый последний момент. Чтобы она заранее не ругалась с папой. Ведь папа может в два счета пойти на попятную! Или мама примет какие-нибудь контрмеры! Я, правда, не знаю, какие, но осторожность не помешает. Само собой, я просто вообще жутко боюсь этого разговора, и неудивительно, что мне хочется его оттянуть.
Нелегко оставаться хладнокровным, когда покидаешь место, где родился и вырос. Сантименты не захлестнули меня с головой только потому, что мне предстоял тяжелый разговор с мамой. Из дома уже вынесли почти все вещи, когда я наконец сказал:
— Мама, мне нужно с тобой поговорить!
— О чем? — спросила она, помогая Шустрику завязывать мешок с игрушками.
Хотя я заранее точно обдумал, что скажу и как скажу, но неожиданно не смог произнести ни звука. У меня пропал голос! Мама сказала:
— Если ты опять насчет комнаты, тут уж ничего не поделаешь! — И еще: — Может, через год-другой переедем в другую квартиру, если магазин будет приносить больше денег!
Если магазин будет приносить больше денег! Вот это уже совсем не смешно. Магазинчик болен с самого рождения, и если он через год-другой не отдаст концы, это будет чудо! Со злости на эти пустые обещания я снова обрел голос и сказал, что переезжаю к папе. И что Вильма не возражает. И что от папиной квартиры ближе до школы (на самом деле для меня это совершенно не важно).
