— СУМЕРЕЧНОЕ НАСТРОЕНИЕ, — раскатисто произнес он, словно пробуя слова на вкус. — Да, думаю, вы можете так назвать свою вещь. Однако написать ее надо при ярком солнечном свете, если вы понимаете, о чем я… И в этом будет состоять вся ирония!
Когда я вернулся домой, Римб мыла посуду и выглядела довольно подавленной. Думаю, здесь надо пояснить, что Римб — светловолосая личность среднего роста и чрезвычайно истощенного вида, весьма характерного для инопланетян, придерживающихся гхоттических убеждений. Услышав непонятные звуки, доносящиеся из гостиной, я бросил на нее озадаченный взгляд, но Римб лишь мученически закатила глаза и молча пожала плечами. Я вошел в гостиную, увидел там двоих, и, не сказав ни слова, вернулся на кухню.
— Кто это?
— Они назвались Байерсонами, — сказала Римб.
— Чужаки?
Она кивнула.
В первый раз до меня по-настоящему дошло, что чужаки, оказывается, могут быть чужими друг другу.
— Что им здесь надо? — спросил я.
— Не знаю.
Я вернулся в гостиную. Мистер Байерсон сидел в моем любимом кресле и читал газету. Росточком он был в три фута и имел роскошную оранжевую шевелюру. Миссис Байерсон, столь же миниатюрная и апельсиноволосая, трудолюбиво вязала на спицах нечто оранжевое с зеленым. Увидев меня, мистер Байерсон поспешно выкарабкался из кресла, а я тут же уселся в него и спросил:
— Откуда?
— С Капеллы, — объяснил Байерсон.
— И что вы делаете в моей квартире?
— Они сказали, что все будет о'кей.
— Кто сказал?
Байерсон пожал плечами и быстро отвел глаза. Мне предстояло привыкнуть к этому зрелищу.
— Мой дом — моя крепость, — справедливо указал я.
— Конечно, — согласился Байерсон. — Никто и не отрицает. Но разве нельзя выделить для нас крошечный уголок? Мы же совсем маленькие.
— Почему это должен сделать я, а не кто-нибудь другой?
— Нам тут понравилось, — объяснил Байерсон. — Мы чувствуем себя как дома.
— Полагаю, в любом другом месте вы тоже почувствуете себя как дома.
— Возможно. А может быть, и нет. Зачем рисковать?
Я задумался: а действительно, зачем?
— Почему бы вам не представить, — заметил визитер, — что мы просто ракушки на днище вашей лодки? Мы просто прилипнем к вашему жилищу, вот и все.
Ни Римб, ни я отнюдь не горели желанием оставить этих Байерсонов у себя, но не нашли достаточно уважительной причины, чтобы выставить их за дверь. В конце концов, они здесь уже прижились. И, по правде говоря, действительно никому не мешали. Во многих отношениях эта пара, вероятно, была гораздо лучше большинства инопланетных квартирантов.
